Юрий Корчевский - Наследник Гиппократа

– Зачем забор городить?

– У богатых свои причуды, вы же сами мне говорили несколько лет назад. Проблема у пациента есть? Есть! И операцию будет делать узкий специалист, а уж в какой операционной, какая разница?

В общем – согласие было получено. А через несколько дней и пациент обследование прошёл. Анализы в норме. Никита на всякий случай живот пациента снял на смартфон в фас и профиль. Пригодится показать Алексею Петровичу. Назначил день госпитализации.

– С утра не кушать, чтобы не было осложнений при наркозе.

– Какой наркоз, доктор? А под местной анестезией?

– Да вы что, батенька? Тогда уж к экстрасенсам идите, вдруг помогут.

Наверное, пациент полагал, что сделают банальную липосакцию – откачают жир из-под кожи. При «фартуке», когда на животе отвисают кожа, жир, да ещё и мышцы, можно делать два вида операций. Либо панникулэктомия, как называется резекция кожи и жира, либо вместе с абдоминопластикой, когда убирают жир, излишнюю кожу и подтягивают мышцы. Радикально, надёжно, но стоит изрядных денег.

Никита поднялся в отделение пластической хирургии. Странно было видеть пациентов, а большей частью пациенток с забинтованными головами, синяками в пол-лица. Быть пластическим хирургом Никита никогда не хотел. Многие пациенты этого отделения искренне считают, что стоит изменить внешность, как изменится жизнь. Да разве может силиконовая грудь повлиять на отношение окружающих? Проблема кроется в голове, а не в размере бюста. После операции, поскольку жизнь не изменилась, такие пациентки предъявляют претензии хирургу или делают вторую, третью операцию, улучшая форму носа, губ, ушей. И больше всего жалоб и претензий как раз к пластическим хирургам, зачастую необоснованных. К тому же Никите казалось, что спасти здоровье и жизнь важнее, чем убрать морщины стареющей мадам. Однако – денежная специальность, этого не отнять.

Обсудили с Алексеем Петровичем результаты анализов, Никита фото показал.

– Не он первый, не он последний, – философски изрёк специалист по пластике. Завтра, часа в два пополудни. На утро я уже назначил две небольшие операции – подтяжку лица и блефаропластику.

– Хорошо, хозяин – барин.

Алексей Петрович и в самом деле напоминал барина. Вальяжный, немного высокомерный, привыкший к почитанию со стороны экзальтированных пациенток. Общие хирурги, к коим относился Никита, они проще в обращении. В медицине специальность, особенно если в ней долго работаешь, сказывается на характере. Попробуйте пообщаться с врачом-психиатром, зачастую они сами не понимают своих пациентов. Даже анекдот в тему есть про пациентов психбольницы. Кто первый схватил и одел белый халат, тот и доктор.

А вообще Никита свою работу любил. Сложная, рискованная, приходится возиться с гноем, кровью, зачастую с переработками, неважно оплачиваемую. Но в другой стезе – инженером, пожарным, лётчиком или кем-то иным – себя не видел. Наверное – это призвание.

Спектакль, по иному назвать трудно, оба хирурга разыграли, как по нотам. Никита переоделся в операционное бельё, усердно обрабатывал руки хлоргексидином, когда в предоперационную вкатили на каталке Смольникова. Никита к пациенту подошёл.

– Как дела? Не передумали?

– Нет, твёрдо решил.

– Закатывайте в операционную, – распорядился Никита.

Анестезиолог давно знакомый, как и его медсестра. А вот операционная медсестра из отделения пластической хирургии. Обычно хирург и операционная медсестра привыкают друг к другу. Стоит хирургу руку протянуть, как сестричка вкладывает в ладонь нужный инструмент. Сработанность – великое дело, хоть в операционной бригаде, хоть в лётном экипаже, да хоть в бригаде монтажников.

Пациенту дали вводный наркоз в вену, потом основной, эндотрахеальный. А в предоперационную уже вошёл Алексей Петрович. Переоделся, обработал руки, потом ощупал и осмотрел живот.

– Приступим.

И скальпелем разрез крест-накрест. От грудины до лобка, а потом ниже пупка поперёк живота. Никита мысленно ахнул. Хирурги стараются разрез поменьше сделать. И заживёт быстрее и меньше шансов, что в дальнейшем будет послеоперационная грыжа. Да, подход Алексея Петровича отличался от принятого в общей хирургии. Никита посмотрел на часы в операционной, засёк время. Фактически он только смотрел, поскольку досконально не знал ход операции, лишь в общих чертах. По ходу операции его мнение о пластических хирургах изменилось в лучшую сторону. Чётко, аккуратно, все действия выверены. В операционной непривычно тихо, лишь инструменты позвякивают.