Тамара Лисицкая - Идиотки

— Витя? Ой, извините, с Новым годом! А Витю можно? Спит? Ну, передайте ему… Ничего не передавайте!

Ирочка повесила трубку и смеялась, как сумасшедшая. Спит! Маленький мальчик! Спит в час ночи на Новый год!

Потом чуть-чуть гуляли, пытались курить, сидя на добитой дворовой карусельке. Сильно давились, кашляли, но понимали, что надо. Ирочка иронично покачивала ногой, была горда собой, своим умением красиво держать сигарету меж блестящих ноготков. Конечно, разница в статусе чувствовалась — если ты лошица и никогда не красила ногти, и не курила, как следует, так и не пытайся выглядеть сейчас человеком! Смешно видеть, как нелепые, плохо одетые девочки изображают матерых пантер… Ирочка так думала, но не говорила. Праздник все-таки, зачем портить настроение любимым подружкам.

— Эй, Яковлев! А ты чего это спать завалился на Новый год?

Витя не ожидал такого компромата. Он с тоской смотрел на красотку Ирочку — забросила ногу за ногу, платье коротенькое, коленки нагло торчат, а маленькая ступня в чем-то модненьком, на каблучке, дерзко подрагивает, как хвост кошки. Почему же так хочется отвернуться и не видеть ее?

— А мы на Новый год до трех ночи не спали! — доложила Лена. К Лене Витя относился терпимо. Лена никогда не выпячивалась, молчала, читала себе книжки на переменках. Собственно, ей ничего другого не оставалось. Ею единственной не интересовался ни один мальчик в классе. Ирочкой интересовались все. А Леной — ни один. И дело даже не в том, что Лена была толстой и снималась на телевидении. Она сама не нуждалась в компании.

А Наташей интересовался он, Витя. Он, как только пришел, сразу понял: классная девчонка. И то, что у нее одна половина лица вся в шрамах и вмятинах, никак ее не портило. Вите, сыну военного, шрамы всегда казались признаком сильной натуры.

— А Яковлев в Новый год спать завалился! — громко сообщила Ирочка всему миру.

В классе поржали, посмотрели на новенького как на дурачка, но быстро забыли. В восьмом классе хватает других тем для обсуждения.

В середине урока химии в класс заглянул Виктор Николаевич, учитель пения. Кивнул, извиняясь:

— Я у вас украду Иванову.

— Иванову? — удивился учитель химии, сквозь очки глядя на Лену. — А зачем вам Иванова? У нас контрольная завтра, и Ивановой не мешает повторить пройденный материал.

— Она повторит, обещаю, — Виктор Николаевич нетерпеливо махнул Лене. — А сейчас ей срочно на телевидение надо.

— Куда? — очки съехали вниз по горке умного учительского носа. — Куда ей надо?

— На телевидение. Позвонили директору, попросили срочно привезти Иванову. У них там аврал, прямой эфир, какая-то персона приезжает, и некому интервью брать.

— Ну что ж, — химик поискал поддержки класса, растерянно развел руками. — Ну, если телевидению надо… Пусть идет…

Лена молча собрала вещи. Сидящая рядом Наташа показала ей большой палец: клево получилось! Знаменито!

Ирочкин взгляд не казался таким радостным, но и ненависти в нем не наблюдалось, хотя судьба, конечно, оказалась слепа. Это ее, Ирочку, должны были у всех на глазах с помпой вызывать на телевидение.

— Иванова, не задерживай! — грозно нахмурился Виктор Николаевич и посмотрел на химика с выражением терпеливого понимания: как трудно с этими подростками, как невыносимо!

Сопровождаемая горящими взглядами одноклассников, Лена вышла в коридор.

— Ну, слава Богу, — Виктор Николаевич прикрыл «химическую» дверь. — Представь себе, до сих пор химии боюсь! И не помню ни одной формулы, даже спиртовой.

— А кто звонил?

— Да откуда я знаю? Директриса вызвала, просила тебя отвезти. У меня, видите ли, у единственного машина. К тому же это именно я когда-то вывел тебя в свет вместе с хором. А то, что ты уже несколько лет в этом хоре не занимаешься, никому не интересно.

— Так ведь хора нет!

— Ну, может еще и будет…

— А почему хора нет?

— Потому что денег нет. Будут деньги — будет хор…

Лена не совсем поняла, причем деньги к хору, но спрашивать не стала. Ей было приятно видеть Виктора Николаевича, приятно ехать в старенькой резвой «копейке». По дороге болтали о глупом, об одноклассниках, о вахтерше, которая спит не по делу и дает звонки не вовремя, сбиваясь почему-то всегда в пользу контрольных. Виктор Николаевич временами лихачил, поругивал других водителей, особенно тех, кто в черных «Волгах», а вообще чувствовался в нем какой-то нервный спазм. Лена хотела бы спросить, в чем дело, но не знала, как это сформулировать, каким таким образом, чтобы по-взрослому.