Тамара Лисицкая - Идиотки

Она улыбалась величественно и светло, по помаде текли слезы.

— Ленечка! — сказала она бархатным голосом. — Вы пока отдайте Машеньку медсестре! Я вот вам конфеты принесла! Нужно подарить конфеты и взять ребеночка! Это такая традиция!

— Вот! — обрадовалась демократичная медсестра. — Бабушки всегда все лучше молодых родителей знают! Ну, что же вы? Папаша? Вам дочка нужна или нет?

— Н-и-нужна, — Леонид озирался вокруг, пытался словить какие-то сигналы, но вокруг была благоговейная розовая тишина.

Он взял малышку и торжественно поднес ее к Розе Наумовне.

— Вот, — скатал он. — Вот ваша внучка! Мария Романовна Красивая!

Роза Наумовна дрожащими пальцами приподняла кружевной краешек и посмотрела на сердито захлопнутые черные реснички.

— Господи, — прошептала она. — До чего же она похожа на Ромочку! Господи!

Она смотрела, тихо плакала, прикрывая губы бурыми пальцами, а потом подбежала к Ирочке и начала ее обнимать.

— Милая моя! Девочка! Спасибо! Ты не представляешь, что ты сделала для нас с Иваном Ивановичем! Мы боготворим тебя! Ты — наш Бог! Ты вернула нам жизнь и нашего сына!

Ирочка смущенно молчала и краснела от удовольствия. Только на две секунды она отвлеклась, чтобы строго посмотреть на Лену с Наташей.

«Вы одни знаете правду, — говорил ее взгляд. — Сдохните, но молчите!».

«Будем молчать», — кивнули они.

Потом все собрались в большой Ирочкиной квартире. Фотомодели готовили еду, хотя по законам жанра не должны были уметь это делать. Телефон звонил. Ирочка летала по квартире и расталкивала коробки с яркими картинками.

— Эй! — кричала она. — А коляску кто-нибудь подарил?

— Мы подарили! — кричали фотомодели.

— А кроватку?

— Есть кроватка!

— А пеленки!

— И пеленки, и распашонки, и чепчики! — Роза Наумовна снова налилась благородством, распоряжалась по хозяйству. — Все, что только надо маленькой девочке, — все есть!

Леонид вел светскую беседу с Иваном Ивановичем.

— Вы знаете, я сам не ожидал, что психология окажется такой точной наукой! Ведь люди не привыкли воспринимать мозг мышцей, они вообще относятся к душевному движению как к чему-то спонтанному!

— Да, Леонид, я прекрасно понимаю, что вы хотите сказать. Я и сам являюсь убежденным сторонником теории о зависимости настроения и поведения от каких-то внутренних и внешних механизмов, вполне логичных, объяснимых, которые можно просчитать. Хотя… Есть ситуации, когда логика вдруг оказывается бессильной… Например, смерть ребенка…

Леонид робко улыбнулся. Вы не хотите продолжать разговор?

Однако Иван Иванович говорил без укора всему живому. Его лицо было светлым, голос — спокойным.

— Могу себе представить, — заметил Леонид. — Знаете… Я хотел узнать… Ваше отношение… Я не скрываю своих симпатий к Ирине… Более того…

— Более того, — подхватил Иван Иванович. — Мы знаем, как вы ей помогали в то сложное время, когда мы сами были не в состоянии ей помочь. Мы вам безмерно благодарны и считаем вас своим сыном… Простите за фамильярность.

— Нет, что вы…

— Мы прекрасно понимаем, что Ирочка, молодая и привлекательная девушка, не должна оставаться одна. И мы могли только молиться о том, чтобы она встретила такого человека, как вы. Мы искрение надеемся, что она и наша Машенька будут счастливы с вами. А мы в свою очередь готовы помогать вам так, как только это будет возможно.

— Конечно, да, — Леонид кусал губу. — Это так благородно с вашей стороны!

— Это с вашей стороны благородно. А с нашей не могло быть других вариантов. Это ведь наши родные девочки.

Лена пыталась участвовать в общем беспорядке, а потом вдруг поняла, что не должна рисковать здоровьем таких дорогих ей людей. А что, если она порежет палец? Или еще что-то в этом роде? Поэтому тихонько ходила на заднем плане, улыбалась и боялась лишний раз столкнуться с малышкой. Та, кстати, очень скоро утомилась и начала плакать, так что Ирочка унесла ее в спальню. И хорошо.

Наташа собирала кроватку. Механическая работа очень отвлекает от грустных мыслей. Она не помнила, как сели за стол, что говорили. Хотя счастливые липа вокруг ей были приятны и очень ласкали ее раненые органы чувств.

Потом рядом с ней бухнулась Ирочка.

— Больно сидеть! — громким шепотом сообщила она. — У меня там все зашито!

А в целом Ирочка совсем не изменилась. Подумать только! Ирка — мама!

— Ну, как вы тут, без меня?

— Нормально, а ты?