Тамара Лисицкая - Идиотки

— Лена! Я вас жду уже полчаса! Здравствуйте!

Кто-то молодой, веселый, наглый.

— Вы ждете меня?

— Да! Ваш продюсер Сергей Игоревич сказал, что вы бываете в это время, никогда не опаздываете.

— У меня вчера был трудный день. А с кем имею дело?

— Меня зовут Д. Г., я корреспондент газеты… Мы договаривались на интервью.

— С кем?

— С вашим продюсером.

— Он мне ничего не сказал.

— Ну, — корреспондент Д. Г. пожал плечами, мажористо улыбнулся. — Я не знаю, что у вас за рабочие отношения, но мне обещано, и материал уже стоит в номере. Так что…

Шутил, пытался быть красиво-фривольным, но Лена вдруг вспылила. За последние годы она столько раз давала интервью, похожие друг на друга, как двуяйцевые близнецы, что перестала верить в силу разума и пера. Конечно, это было приятно, но изматывало как раз своей показушностью, неискренне выпученными глазами интервьюеров, а главное — однородными вопросами, которые отупляли сильнее, чем работа, которую Лена тоже давно перестала любить. «Как вы попали на телевидение? Со школьным хором, в раннем детстве. Кто пишет вам тексты? Сама пишу. Узнают ли вас на улице? Очень редко, и слава Богу, потому что это не очень приятно. Чьей критике вы доверяете? Моих близких подруг. Какой у вас график? Сложный, много работы, мало сна. Водите ли вы машину? Нет, не вожу. А если бы водили, какая бы вам казалась подходящей? Какая-нибудь удобная, большая».

Вряд ли журналисты организовали против Лены заговор, вряд ли. Она была очень скромного мнения о себе как о персонаже светских хроник и сплетен. Но то, что все пишущие люди, не сговариваясь, нашли для нее только десять вопросов и тусовали их порядковые номера, нисколько не пытаясь углубиться в смысл, убеждало Лену, что смысла просто нет. Что программа, которую она делает вот уже много лет, не имеет никакого значения. Это очень глупая программа единственная ценность которой в том, что она показала Лене правду… И эта гнусная правда сейчас была помножена на Галю, Сергея и Ромку…

— Извините! Я не буду давать интервью! В следующий раз договаривайтесь со мной!

У юноши-корреспондента изменился цвет лица, он сильно погрустнел.

— Хорошо, — сказал он растерянно и уже вслед. — Я не думал…

А мог выразить возмущение или даже презрение, мог гавкнуть что-то вслед. Но юноша растерялся. И Лене стало его жалко, и его наглость показалась ей единственным способом выживания, привлечения внимания. Ведь не может он так себя вести и в жизни? В жизни он, например, единственный сын старой мамы и живет от гонорара к гонорару…

— Послушайте. Д. Г. Я очень устала и спешу, понимаете? Я не хотела вас обижать, просто совпали несколько факторов, вы тут ни при чем. Пожалуйста, напишите это интервью сами. Ну, правда! Я приблизительно знаю, какие вы зададите вопросы, а вы приблизительно знаете мои ответы. Вы справитесь, вы же опытный журналист…

Если бы Д. Г. сейчас рассмеялся ей в лицо, если бы он возмутился и сказал, что так работать нельзя, что лучше он пошлет ее к черту, но останется профессионалом, она и сама бы отказалась от своей дурацкой затеи с «самописом». Но он хмурился, как молодой щенок, явно взвешивая и явно склоняясь в пользу согласия.

— А какое вы хотите интервью?

— Не банальное!

— Но… дайте мне пару фактов…

— Я мало сплю, много работаю, у меня есть несколько очень близких подруг, я не вожу машину, но если бы водила, то выбрала бы большую, я уже очень давно на телевидении, но легче мне от этого не становится.

— Отлично!

— Ты можешь объяснить, что происходит? Я вру, что ты болеешь, поэтому не являешься на работу!

— Я больше не приду на эту работу, Вадик! Прости меня. Это все… Пустое…

— Как пустое? А как же картина? Ты же не можешь подвести всю группу?

— Почему не могу? — улыбнулась Ирочка. — Могу!

Они остановились. И стало понятно, что шуток Вадик не понимает, а Ирочка не понимает, пошутила она или сказала правду.

— Ира…

— Ладно, Вадик, я просто так… Ври пока. Дай мне пару дней, мне надо сделать одно важное дело, а потом я выполню свои обязательства перед группой. Хотя, скажу тебе честно, сейчас мне это на фиг не надо.

Коридоры студии темные, длинные, похожие на большой складской переход. Какой-то такой особенной отметины искусства, великого чуда кино не было. Пахло старым деревом. Ио Ирочка не искала знаков, не собиралась волноваться по поводу того, как можно использовать этот поход, с кем завязать отношения. Она твердо шла к своей маленькой цели.