Ван Мэн - Средний возраст

По дороге домой У Чжунъи владели смешанные чувства. Поднималась досада и раздражение: вот, опять связывают руки, прекращают многообещающие научные поиски и заставляют сидеть на бесконечных митингах и собраниях, выслушивать разоблачения и обличения. Но к ним примешивалось и смутное ощущение тревоги. Он успокаивал себя, что всегда соблюдал правила, не допускал ошибок и рядом с Цинь Цюанем и Чжан Динчэнем может считать себя баловнем судьбы. В такие времена покой — высшее благо!

«Мое дело сторона! По вечерам буду продолжать свои обычные занятия. Завтра заберу домой книги и статьи, которые сейчас лежат в кабинете. И нечего больше думать об этом».

На душе стало легче. Он распахнул дверь, прошел по темному коридору и поднялся по лестнице — его комната помещалась на втором этаже. Заслышав шаги, соседка с первого этажа, тетушка Ян, — добродушная и туповатая толстушка из Шаньдуна — вышла в коридор и окликнула его:

— Товарищ У, вам письмо. Вот, пожалуйста!

— Письмо? А, от старшего брата. Премного благодарен! — Он сделал полупоклон и с улыбкой взял конверт.

— Заказное! Почтальон сказал, что он носит письма два раза в день, но вы всегда на работе, так что я уж поставила вместо вас печатку. Вдруг что-то срочное…

— Наверное, фотография племянника. Спасибо за хлопоты!

Он вошел в комнату, надорвал конверт, но в нем лежали не фото, а два листка густо исписанной почтовой бумаги. С чего бы это посылать заказным, подумалось ему. Наверное, есть особая причина, ведь раньше брат так никогда не делал… Как только его маленькие тусклые глазки прочли первую фразу: «Я должен сообщить тебе одну вещь, только ты не пугайся», в них появился тревожный блеск, как в маленькой лампочке, когда внезапно повышается напряжение. Пока его взор пугливо перескакивал с одной строки письма на другую, он вдруг заметил, что дверь в комнату открыта. Во мраке белело нечто похожее на человеческое лицо. Он бросился к двери, плотно закрыл ее и запер на ключ. Стоя посреди комнаты, он еще раз внимательно прочел письмо, и ему показалось, словно зловещая комета из глубин космоса мчится, нацеленная прямо ему в голову; будто произошло землетрясение и он полетел в тартарары вместе с полом и потолком. У не трогался с места, но мысли его уже были далеко.

Он отчетливо помнил события, круто изменившие его судьбу. Лет двенадцать назад он учился на последнем курсе истфака университета. Вместе с ассистентом кафедры и двумя однокурсниками он ездил в один не слишком отдаленный уезд собирать для дипломной работы материалы о крестьянском восстании, случившемся сто лет назад. Там до них дошли вести о том, что в университете полным ходом идут «расцвет» и «соперничество» [8] Сокращенное обозначение выдвинутого в 1956 г. курса: «Пусть расцветают все цветы, пусть соперничают все ученые». , все бурлит, обсуждаются самые разные мнения. Вскоре пришло указание как можно быстрее вернуться на факультет и принять участие в кампании. Но работа их была в самом разгаре, бросать ее на полдороге было жалко, и лишь после четвертого напоминания они, наскоро подытожив сделанное, вернулись в город.

Поезд пришел поздно, поэтому они решили не являться сразу в общежитие и разъехались по домам.

В то время мать У еще здравствовала, брат женился только год назад и жизнь в семье била ключом. Брат был человек легковозбудимый, полный энергии. Рослый, розовощекий, с иссиня-черными волосами и выразительными сверкающими глазами, он любил поговорить и показать себя. Говорил он громко, подчеркивал каждое слово жестами — словно стоял на кафедре. Еще учась в химическом институте, он был принят в партию, а по окончании, как наиболее отличившийся, оставлен на преподавательской работе. Тем не менее создавалось впечатление, что ему впору бы стать актером, а не возиться целыми днями с грифельной доской, мелом, колбами и ретортами. Он любил играть в хоккей, плавать, петь, а больше всего — участвовать в драматических представлениях. Когда-то он руководил студенческим драмкружком, сочинял забавные и оригинальные скетчи и явно был не лишен таланта. Став преподавателем, он по-прежнему оставался почетным председателем кружка, а порой и сам выступал в спектаклях. И в том, что химический институт неизменно занимал первое место на конкурсах студенческой самодеятельности, была его немалая заслуга.

Невестка У Чжунъи, Хань Ци, видная актриса профессионального драмтеатра, исполняла главные роли в «Заколке-фениксе», «Восходе солнца» и «Грозе» [9] Известные произведения китайской драматургии 30—40-х годов. . Без грима она казалась еще красивее, чем на сцене. Обаятельное лицо, тонкие руки, изящная, словно выточенная, фигурка, естественная манера держаться — свойство настоящей актрисы, — мелодичный и волнующий голос, мягкий открытый характер. Она познакомилась с братом на конкурсе самодеятельности. Ее до слез тронуло дарование этого непрофессионала. Сверкающие прозрачные слезинки стали семенами чистой, непорочной любви. Они дали ростки, затем листья, цветы и наконец сладостные плоды.