Зульфю Ливанели - Счастье

Конечно, он мечтал о гражданской жизни; ночи напролет крутил мысли, строил планы; однако все это словно заволокло густым туманом. Люди вокруг были чужими: шофер в солнцезащитных очках, его обильно наодеколоненный напарник, выходящие и садящиеся в автобус – все они были из другого мира, и что ему делать в этом мире, как себя вести, он не знал.

Слава богу, соседнее кресло пустовало. Джемаль вытянул длинные ноги и расслабился, устроив свое крупное тело наискось, сразу на двух сиденьях, однако полностью ложиться запрещалось. Он держался настороже – так, будто кто-то притаился на заднем сиденье. Даже задремав, внутренне он продолжал держать ситуацию под контролем. Когда помощник водителя коснулся его плеча, чтобы разбудить, он резко вскочил посреди автобуса, решил, что это сержант и ему пора заступать на дежурство. Всматриваясь напряженным взглядом в молодого человека и окружающих, Джемаль попытался осознать обстановку.

Окончательно проснувшись, он уставился на дорогу, высматривая признаки опасности в идущих навстречу машинах, крутых поворотах, автозаправках. При нем даже ножа не было; представить только, насколько безоружным, беззащитным, насколько голым он был! Вдобавок ко всему он чувствовал себя словно иностранец, приехавший в другую страну, где все вокруг были чужими. Он постоянно молчал, не пытаясь сблизиться ни с кем из окружающих.

На привале в одном из придорожных ресторанов он пошел в мужской туалет и там, умыв руки и поплескав водой в лицо, подошел к зеркалу и стал с изумлением рассматривать коротко постриженные волосы, скуластое загорелое лицо. Словно не верил, что это он сам. В этот момент кто-то толкнул его сзади и произнес: «Давай, братишка, автобус отходит, ну, однако ты и любитель полюбоваться в зеркало!» Джемаль мгновенно обернулся, и, не успев даже толком разглядеть лица, не поняв – молодой ли, старый, полный или худой, – он ударил, впечатав человека в стену напротив. Тот отлетел, как пушинка. Наступила оглушительная тишина, кто-то подошел и поднял упавшего, потом пришли владелец ресторана и автозаправки, они что-то говорили Джемалю, он бросил в ответ одно-два слова, плохо отдавая себе отчет в происходящем. Все было как во сне. Со словами: «Ладно, ладно. Ничего не случилось. Наш приятель военный. Давайте расходитесь», они разогнали зевак и дружески похлопали его по спине. Вздрогнув, он напрягся от прикосновения незнакомых людей, но смог сдержать себя. Немного позже он сидел в ресторане за маленьким столиком и ел чечевичный суп, стараясь ни с кем не встретиться взглядом.

Оставшаяся часть пути прошла так же. Подъезжая к городу, Джемаль почувствовал головокружение от сутолоки автовокзала, шума, галдящих людей, оглушительной арабской музыки из кассетных магнитофонов, смешивающейся с громким звуком азана, криками продавцов-семитов, предлагающих кукурузу и котлеты. Болела голова, он постоянно был готов отразить опасность, а на автомобильный выхлоп реагировал как на взрыв, пригибаясь к земле. Он пересел на микроавтобус, идущий до села, по-прежнему чувствуя себя растерянным, хорошо хоть там было немного людей: шофер и два пассажира, которые посмотрели на него, пытаясь понять, на кого же он похож. Так же молча он заснул, раскачиваясь с открытым ртом…

Когда он пришел домой, дверь открыла Дёне – и в первый миг не узнала Джемаля, но после некоторого колебания воскликнула: «О боже!» и немедленно кинулась сообщить всем добрую весть. Всех женщин дома, во главе с его матерью, охватило волнение.

Его мать плакала от радости, благодаря Аллаха за то, что сохранил ей сына, вернул его целым и невредимым. А сколько его ровесников возвратились домой в сосновых гробах, обернутых красно-белыми флагами, и были похоронены после печальных траурных церемоний! Некоторые же приехали с оторванными руками и ногами, без глаз… но слава богу, слава богу, ее сын, ее ладный Джемаль, пришел с войны без раны, без царапинки.

О радостном событии немедленно дали знать его отцу и дяде. Джемаль поцеловал благословенную руку отца. Тот обнял его и сказал: «Да будет доволен тобою Всевышний в обоих мирах! Ты защищал свою родину как настоящий герой, и, хвала Всевышнему, Всемогущий Бог помиловал нас». Джемаль был очень счастлив услышать такие слова от отца. Отец считал его героем!

На следующее утро, когда он вышел на улицу, все село поздравляло его с возвращением, и обращались к нему не иначе как: «Наш лев!» Деревня встречала нового героя. Два года назад этого героя провожали в армию под звуки зурны и барабанов, но из-за того, что Джемаль ни разу не приезжал в отпуск, его нашли сильно изменившимся: он похудел, но стал выглядеть еще крупнее, черты лица возмужали, на нем появилось выражение человека, много повидавшего, и какая-то особая привлекательность.