Зульфю Ливанели - Счастье

Еще какое-то время он обдумывал детали своего плана. Может, лучше все сделать, пока они не зайдут на яхту? Когда резиновая лодка причалит, ударить их чем-нибудь по голове. Однако и перерезать горло тоже неплохая идея. Его обучали этому в спецназе, вот он и проверит силу смертельного удара.

Положив деньги в нагрудный карман, он вышел на палубу. Зеленые доллары согревали сердце. Он почувствовал себя в высшей степени счастливо и уверенно. С этими деньгами он может создать где-нибудь свое дело и стать таким же уважаемым человеком, как Селахатдин! А может, он вернется в Стамбул и вместе с Якубом откроет шашлычную. Потом он перевезет к себе Эминэ, и они поженятся. В село он не будет возвращаться, потому что тогда деньги надо будет отдать отцу.

Как только он подумал про это, его словно ушатом холодной воды окатило – перед ним выросла фигура его отца! Всю жизнь между ними стояли всякого рода грехи, и сейчас, при виде этого призрака, его сердце затрепетало. Еще бы чуть-чуть – и совершился бы страшный грех! Он совершенно забыл о том, что каждое мгновение даже за черным муравьем на черном камне наблюдает Аллах. И Аллах видит, что он сейчас творит. Он немедленно спустился в каюту Профессора и положил на прежнее место доллары.

А сейчас он лежал на койке, и стоны Мерьем рвали ему душу.

После того, как Джемаль демобилизовался, никто его за человека не считает! В селе немного поговорили: ты герой, ты лев, ты тигр, погладили по шерстке, однако после того, как он отправился в путь, вся связь с прошлым оборвалась. Ни в Стамбуле, ни на Эгейском побережье никто внимания на него не обращает и не оказывает уважения ему как боевому ветерану.

А ведь им объясняли, что солдаты жертвуют собою, воюя в горах, во имя нации, чтобы государство осталось неделимым! Что память о ветеранах и не вернувшихся с поля боя будет свято храниться народом. Они воевали за честь прославленного стяга со звездой и полумесяцем. Однако здесь никому до них нет дела.

Как такое возможно?

И этот учитель – что он возомнил о себе, чтобы так важничать? Этот мужчина, не стесняясь своего возраста, увивается вокруг Мерьем. Да не такая уж умная эта девушка и соображает не быстрее, чем Джемаль! Все это неправда. Разве может какая-то невежественная девчонка быть лучше прошедшего спецназовское обучение Джемаля?! Посмотрел бы он на них в горах, когда над головой свистят пули. Девчонка и секунды не выдержит, а уж этот, набирающийся дни и ночи напролет алкоголик, нечестивый человек, и подавно!

Он, Джемаль, делает все гораздо лучше, но одна только Мерьем стоит в глазах у этого человека, вот он и хвалит ее без остановки.

Он глаз не сомкнул, ожидая, когда они вернутся.

Если что-то окажется не так – он выйдет и сломает шею старикану.

Однако ничего не случилось. Девчонка и Профессор тихо поднялись на яхту и разошлись по каютам.

Джемаль чувствовал ужасную злость по отношению к девчонке и мужчине: они насмехались над ним, унижали его. В тот день, когда он впервые надел шорты, смеялись просто взахлеб. Что теперь, великий спецназовец Джемаль, властелин подлунных гор, будет для них здесь клоуном?!.

Ненависть захлестнула его, и он корил себя за то, что не смог выполнить приказ отца убить Мерьем. Ему постоянно что-то мешало: в поезде были свидетели, потом его разум помутился в Стамбуле, и он разнюнился, увидев, какая она больная и несчастная. Но он – военный и должен был, несмотря ни на что, непременно выполнить поставленную задачу! А сегодня, пока их не было, за спиной Профессора он перевернул шкафы, а потом чуть не совершил убийство, а это большой грех, пусть даже этот учитель и конченый алкоголик!

Вернулся ночной ветер и, ударяя в борта, принялся раскачивать яхту. Тросы скрежетали.

Профессор лежал в кровати, пристыженный и грустный, он никак не мог отделаться от чувства, что стал причиной сильного шока, пережитого девушкой.

Он старался отвлечься, спастись от саморазрушающего чувства вины:

«Тебе-то какое дело до всего этого, Профессор? Какое тебе дело до этой девушки? Если ее дядя учинил насилие, а потом вышвырнул ее, в чем твой грех?»

Он изо всех сил старался быть таким, как раньше – язвительным, безжалостным и насмешливым:

«Однако ты педофил, парень. Кто знает, скольких несчастных ты растлил?!»

Но вздрагивающие нежные плечи девушки, ее измученное худенькое тельце до сих пор стояли у него перед глазами. Почему он чувствует такое сострадание к ней? Неужели Мерьем изменила всю его жизнь и превратила его совсем в другого человека? И вот тот, который раньше только и мог, что насмехаться над другими, теперь старается стать честным и милосердным…