Борис Брикер - Собачье дело - Повесть и рассказы

Веня плохо умел плавать, но мог часами лежать на спине. Лежа на спине, он думал, что было бы хорошо, если бы он плавал так, как она, а она так, как он. Тогда Веня учил бы ее плавать, поддерживая своими мускулистыми красивыми руками.

— Эй, вы, можете переходить обратно на шестую дорожку, — крикнула Оксана Вене и у него опять дрогнуло сердце.

— А на седьмую нельзя? — попытался пошутить Веня и перешел на последнюю шестую дорожку.

Веня посмотрел на Оксану, мечтая хоть один раз за все вечера встретиться с ней взглядом. Оксана встретилась взглядом с мускулистым атлетом в красных японских плавках.

Вдруг Вене показалось, что с Оксаной что-то произошло. Она побледнела, прислонилась к «тумбе» и стала медленно сползать на землю. Веня очень испугался за нее, но про себя подумал, что вот он, тот единственный случай заговорить, познакомиться, а может даже спасти жизнь.

Веня перевернулся на живот и поплыл. Но плавать он умел плохо. Хорошо Веня умел лежать на спине. Потому, когда он добрался до конца дорожки, вокруг Оксаны уже собралась большая толпа.

— Пустите, я врач, — сказал Веня.

— Не мешай, — красивая мускулистая рука вежливо отодвинула Веню в глубь толпы.

«Лечил» Оксану парень в красных японских плавках, который оказался ветеринарным фельдшером. Кто-то побежал звонить в «Скорую помощь», а Веня пошел одеваться, решив сюда больше не приходить.

После прогулки тетя с племянницей вернулись на пляж. Тетя достала огурец, а племянница помидор. Тетя разрезала огурец и стала натирать им щеки и лоб. Племянница разрезала помидор, посолила и съела с хлебом и маслом.

— Парит, — сказала тетя. — Хочешь пойти за мороженым?

— Ничего я не хочу, оставь меня.

— Ну ладно, я пойду сама. Тебе взять?

— Не надо мне ничего: оставь меня в покое.

— Ну и дура.

Врач Вениамин Сергеевич Максимов шагал по коридорам терапевтического отделения. Он делал обход. За Вениамином Сергеевичем шли сестра и четыре студента-практиканта мединститута.

Вениамин Сергеевич подолгу сидел возле каждой больной, выслушивал жалобы и назначал лечение.

Оксана лежала на последней койке у окна и ждала. Наконец Вениамин Сергеевич подошел к ее койке, обернулся к сестре и спросил:

— А тут у нас что?

Оксана подумала, что она совсем даже не «тут», а Оксана, и сейчас она врачу это скажет. Когда он на нее посмотрит.

— Тут ничего особого. Взяли по ошибке, простой обморок, — сказала сестра.

— Тогда переведите ее в четвертую палату, а завтра выпишем, — сказал Вениамин Сергеевич и ушел. На Оксану он так и не посмотрел Оксане стало тоскливо. В окно бил мокрый снег, на ней была больничная пижама, и врач не обратил на нее никакого внимания.

— Этот врач очень мил, — сказала соседка, — вы заметили, как он со мной разговаривал?

— А почему? — спросила Оксана.

— У меня очень интересный случай. Представляете, когда сижу — болит, когда ложусь — не болит. И так всегда. Очень интересный случай, — с гордостью заключила женщина.

— А на меня он даже не посмотрел, — сказала Оксана.

— Это потому, что вы для него неинтересная.

Оксана посмотрела на соседку. Та была пожилая и некрасивая. Оксана отвернулась к окну. Ей вдруг захотелось, чтобы и у нее был интересный случай: чтобы когда сидела — болело, а когда лежала — не болело, и чтоб этот врач с уверенной походкой и стерильно-чистыми руками долго сидел возле ее койки.

Через несколько дней Веня все же опять пришел в бассейн. Он лег на четвертой дорожке и стал смотреть на тренера Оксану, которая, как всегда, была в окружении красивых атлетов.

От долгого лежания на спине нос, который был на морозе, стал замерзать, и Веня несколько раз окунул его в теплую воду.

Днем жара на пляже стала совсем невыносимой, и тетя с племянницей пошли домой. Дома тетя первым делом открыла окно.

Внизу ехала телега с лошадью. Лошадь подняла глаза на тетю, остановилась и подумала, как хорошо просто распахнуть окно, и чтоб в лицо и солнце… и дождь… и снег… и ветер…

Возчик больно ударил лошадь хлыстом, телега дернулась и покатила дальше.

«В конце концов, не все ли равно, — подумала лошадь, — главное, чтоб человек был хороший».

Биографии Бориса Брикера и Анатолия Вишевского типичны для простого советского человека. Поэтому они почти не отличаются друг от друга. Оба родились в городе Черновцы на Западной Украине. Учились в университете. В 1980 году оказались кто где: Брикер в Канаде, а Вишевский в США. Печатались на самых последних советских страницах газет и журналов («Литературной газеты», журнала «Юность» и др.), а потом в журнале «Континент».