Юрий Бычков - На дороге стоит – дороги спрашивает

Бизянихин замер и во все глаза смотрел на открытое окно бельэтажа. Через несколько мгновений в проёме окна показалась фигура. «Кто-то из старшеклассников», – определил с расстояния в сто метров Бизянихин и стал свидетелем прыжка с изрядной высоты на землю ещё одного юноши (в скобках замечу, сим неразумным существом был я). Усталость директора как рукой сняло, и он, забыв про жару, устремился к месту приземления великовозрастных сорванцов, коих он успел опознать, – Макарова и Бычкова. По его представлениям, пристальному наблюдению за одним и другим, оба не собирались. Вроде бы поступать в Рязанское десантное училище; впрочем, поди угадай. «Что они себе позволяют?» – распалялся в душе директор, но, подойдя к провинившимся, был, как всегда в таких случаях, корректен, сух, ироничен.

– Макаров, что это такое? Вы позорите школу. Я вынужден буду вас как зачинщика строго наказать. Завтра в десять утра явитесь ко мне в кабинет с матерью.

После этой разносной тирады Бизянихин, помолчав несколько томительных секунд, обратился ко мне:

– Зачем, за какой надобностью, Бычков, вы прыгнули из окна?

– Макаров прыгнул, и я за ним…

– Макаров полезет в Большой пруд топиться, и вы за ним?

Я не знал, что сказать, как ответить на этот прямой, исключительной важности вопрос. Я промолчал. Всю жизнь вопрос, поставленный Би-зянихиным, торчал в моей голове – чуть что, он больно колол сердце, поскольку был проникнут отеческим чувством нашего наставника. Любовь твою забыть, Николай Иванович, так в голос завыть. Истинный Бог, так!

Это тебе не буйного сумасшедшего под микитки брать и о четырёх шпалах полковника Очерета в Лопасненском районном доме культуры представлять. Так-то вот, Юрик, выпутывайся сам, как знаешь. Не дрейфь! Барахтайся и всё вперёд, вперёд, по-собачьи, разбивая кулаками лёд в крошево, а руки в кровь, как тогда у мельничной запруды под Солнышковым. Дружка-приятеля Петьку Солёного ты в мыслях, рассуждениях своих упрекать перестань, ни в чём его не вини. Он жё в соответствии с российской пословицей действовал: хотел поступить, как лучше, как он понимал распространённое обывательское стремление получше устроиться в жизни. Только это его и влекло. Куда, спрашиваешь? Да вспомни тот, первый, с ним разговор о поступлении в МАИ, в авиационный институт.

– Ты, старик, знаешь, что в МАПе сетка ставок наивысшая?

– А что такое МАП?

– Не знаешь, что такое МАП? Лапоть ты лопасненский, сапог валяный!

– Представь себе, не знаю! Не тяни кота за хвост…

– Министерство авиационной промышленности. У этого министерства свой институт – Московский авиационный. Туда и подадим заявления о приёме.

– А ты, Петя, откуда всё это знаешь?

– Откуда, откуда? Оттуда! Мой родной дядя, Василий Иванович, в этом министерстве работает.

– Кем?

– Сказать не могу. Режимная должность у него.

Так и совратил речистый москвич Солёный меня и моего школьного товарища Лёльку Макарова. Решили вместе, втроём, идти в Московский авиационный институт на моторный факультет. Почему именно на моторный? Солёный нам, олухам царя небесного, разъяснил: «Так дядя Вася советует». На мякине, что называется, провёл нас. А тебе-то чего хотелось, о чём мечталось, бычок, оказавшийся у Солёного на верёвочке? Ага, поступить на филфак, истфак, а может, на медицинский, чтобы по стопам Антона Павловича Чехова в писатели, властители дум, податься. А что? Мечты прекрасные. Стоящие мечты. Правда, один бог знает, что за цыплёнок из этих мечтаний вывелся бы, не сыграй ты, Юра Незрелый (как прикажешь ещё тебя называть в этом случае?), в труса. Чем самому ломить, пробивать путь в университет, ты, гуманитарий от природы, обрадовался тому, что тебе дружок заезжий, Петька Солёный, предложил услуги штурмана, прокладывающего недотёпам-лопасненцам жизненный маршрут. В общем, твоё дело телячье: обделался и стой, поскольку в стойло это добровольно вошёл. Отмоешься со временем, или тебя доброхоты отмоют. В МАИ тебя всему научат, только вот самостоятельности он, Солёный, ни в чём не виноватый, тебя лишил, как девиц лишают невинности в большинстве случаев не по их, девиц, воле и желанию, а по воле случая. Сладкий плен тебе уготован – жить под диктовку учебной программы одного из лучших вузов страны, попутно открывать способы преодоления душевного дискомфорта. А что? Не слабо!

Когда отучился в МАИ, работал уже на авиамоторном заводе и, мечтая о писательском будущем, посещал заводское литобъединение, написал стихотворение, опубликованное в сборнике заводских поэтов «Первые шаги». Оно называлось пафосно – «Иди вперёд». Что ж, таков был назидательный вывод из первого отрезка самостоятельной жизни. В соответствии с этим выводом и шёл всё вперёд и вперёд, назад не оглядываясь.