Ирина Мясникова - О пользе женского визга

– Ха! Представляете, если б вместо того, чтобы сидеть в сауне и ждать спасительного подполковника, мы бы начали бегать в разные стороны в кромешной темноте, визжать и стучаться лбом о стены? – предположила Маша.

– Тогда бы нас точно завалило. Или от резонанса, или от беспорядочных ударов о стену.

– Не зря грамотные люди говорят: «Убиться ап стену»!

– Хорошо. Опять ушли в сторону. – Оля в очередной раз призвала всех к порядку. – Что-нибудь в вашей жизни изменилось после этого приключения?

– Всё изменилось.

– По порядку. Маша?

– Если честно, то я очень испугалась уже потом, когда нас вытащили. Я подумала, что всё ведь могло закончиться совсем не так, а я ничего еще толком не успела. В смысле, самого главного даже не попробовала.

– Например?

– Влюбиться. С мужчиной переспать. Чего вы на меня уставились? Ещё посмейтесь. У меня так жизнь сложилась. Я вот тогда подумала, что у Яны уже четверо детей, а я знала на тот момент, как они делаются, только теоретически. Я же весь мир в штыки воспринимала. Думала мир – мой непримиримый враг, только и занят тем, что козни мне строит. Все люди, соответственно, тоже мои враги. И женщины. И мужчины. Никак не могла поверить, что меня кто-то ещё, кроме дяди Коли моего, любить может. А потом поняла, что так этого и не узнаю, если не попробую. Если не доверюсь другому человеку. Теперь другое дело. – Маша расплылась в счастливой улыбке. – Я вот теперь думаю, что и с рождением детей мне тоже затягивать ни к чему, хоть я их и недолюбливаю. Если честно, они меня слегка раздражают. Но ведь так можно и не успеть. У других же дети есть, и ничего.

– Правильно, – одобрила Яна. – Если любишь мужчину, рожай ему ребёнка, не тяни. Это ты чужих детей пока недолюбливаешь, родишь своего, и всё изменится.

– А дом тот нашла? – спросила Марта Ефимовна. – Тот, помнишь, который тебе снился всё время. Я запомнила. Дюны, белые занавески… – Марта Ефимовна мечтательно улыбнулась и подпёрла щёку рукой.

– Нашла! – Маша улыбнулась ещё шире. – Представляете, я думала, он где-то в Америке, а он прямо тут, у нас под Питером. На заливе. В точности такой, как в моём сне, и ноги в песке вязнут…

– И мужчина в доме прячется, – закончила Яна.

– Нет, он на лодке, они вместе дядей Колей рыбу ловят! А я её вечером жарю. Научилась. Пальчики оближешь!

– Я тебе говорила. Всё будет, – тихо сказала Гуля.

– Хорошо. Нина Алексеевна?

– Согласна с Машей. Осознание пришло гораздо позже, даже не когда нас вытащили, а когда уже на работу приехала. Думала, вот сейчас меня могло не стать. И что? Кто бы заплакал? Нет, сын, разумеется, заплакал бы, и мама, если бы, в конце концов, хватились, что меня нет. Я ведь всю свою жизнь посвятила работе, практически дневала и ночевала там. Сына, можно сказать, мама вырастила. И вот приезжаю я после всего случившегося на работу, а она стоит как миленькая на своем месте и работает себе. Настолько всё хорошо отлажено, что, не стань меня в тот миг, предприятие моё продолжало бы еще долго функционировать самостоятельно. И так захотелось мне в тот момент любви. Настоящей. Я ведь ни разу в жизни по-настоящему никого не любила. Имею в виду мужчину. К сексу всегда относилась исключительно как к полезному для здоровья мероприятию. Главное же было, чтоб от работы никто не отвлекал. Из-за этой работы проклятущей ведь и Петренко своего едва не лишилась. Только подумайте, стоит мужик, зовёт с собой, я нутром чую, что искала его всю жизнь, так нет! Мне ж на работу надо, извиняюсь, до усрачки. И только я это осмыслила, только поняла, что судьба мне очередной шанс предоставила, как всё и наладилось. Так что любовь со мной всё же приключилась.

– А откуда знаешь, что это любовь настоящая? – полюбопытствовала Маша.

– Чувствую. Меня впервые совершенно не волнует социальный статус моего мужчины, его заработки, его достижения. Мне за него не стыдно, я им горжусь. – При этих словах лицо Нины Алексеевны буквально засветилось. – Мне важно, что он рядом со мной. Здесь и сейчас, а вместе мы достигнем всего, чего захотим. Только вот детей рожать мне уже поздновато. Ну, ничего, будем кошку воспитывать. Ну, и внуков, разумеется, их тоже со счетов скидывать нельзя.

– Яна?

– Я тоже по-настоящему испугалась уже тогда, когда всё закончилось. Но одновременно с испугом мне сразу пришла в голову мысль, что я зря прожигаю свою жизнь.

– Ничего себе! Четверо детей – это прожигание жизни?

– Нет! Но понимаете, я вдруг почувствовала себя куклой. Не той, – Яна строго посмотрела на Машу, испуганно закрывшую рот рукой, – любимой игрушкой. Вы с ней играете, играете, а потом уходите по делам. Игрушка же остаётся на месте. Сидит и ждёт, когда же вы вернётесь. Так и я. Проводила мужа на работу, отвела детей в школу, отдала младшую няне и жду, когда мы все вечером встретимся вновь. Нет, конечно, я не сижу в тёмном углу. Я хожу по магазинам, занимаюсь фитнесом, посещаю спа-салон и парикмахерскую. Но это всё не жизнь, а ожидание жизни.