Татьяна Казакова - Зигель, зигель, ай, лю-лю!!!

Ровно час длилось Мусино одевание. Наконец она показалась в сопровождении измученной Ленки в синих брючках и голубом джемпере, который очень ей шел. Ленка заплела ей как-то по-хитрому волосы, оставив у висков несколько прядей, и слегка подкрасила ей глаза.

Она выглядела по взрослому и немного чужой.

– Мам, дай подушиться.

– Только чуть-чуть, у меня там итак мало осталось. А перекусить?

– Нет, уже не успею.

Я выглянула в окно – Вон, он уже стоит, ждет тебя… С цветами.

– Где? – Ленка тоже приникла к стеклу. – Ой, симпатичный какой!

– Вы что? – Зашипела на нас Муся и замахала руками. – Немедленно отойдите от окна и не вздумайте на нас смотреть. Все, я побежала.

Хлопнула дверь, мы с Ленкой опять уставились в окно – вот она появилась. Идет не торопясь, кивнула ему, с важностью взяла букет и так же неторопливо зашагала рядом.

– Вот как надо, Краснова. Учись у дочки, уж она не пропадет. Ну, дай ей бог всего хорошего. А обедать-то сегодня будем?!

Не успела за Ленкой закрыться дверь, как раздался звонок. «Наверное, что-то забыла», – подумала я. Но это оказался бывший муж. Я обалдела – он был с цветами и подарочным пакетом. Вообще-то он при совместной жизни крайне редко баловал меня подарками. Обратила внимание на его нездоровый вид – очень похудел.

– Поздравляю с праздником! – Начал он, протягивая букетик гвоздик.

– Спасибо, Кирилл. Не стоило беспокоиться.

– Ты все-таки мать моей дочери, – возразил он, снимая куртку и ботинки. – А где тапочки?

– Свои ты забрал, а новых я не покупала, надень вот эти. – Подсунула тапки, которые притащила для себя Ленка, поскольку у нее был большой размер, и в наши тапки ее ноги не влезали.

– Чаем угостишь? – Как-то робко спросил он, и во мне шевельнулось чувство жалости.

– Пойдем, у меня обед есть, постный борщ, пюре и куриные котлеты.

Он заметно оживился.

– Я тут вам принес небольшие подарки. Это для Муси, – он достал маленькую шкатулку для украшений, – а это тебе. Я знаю, ты такие любишь.

Развернув обертку, увидела любимые духи «COCO mademoiselle» и просто потеряла дар речи от неожиданности. Какой-то аттракцион невиданной щедрости.

– Спасибо, Кирилл – это действительно мои любимые. Не ожидала.

Я отнесла подарки в комнату и решила там же накрыть стол.

– Как твои дела? – Поинтересовалась, доставая тарелки и приборы.

– На работе все хорошо, мне повысили зарплату, отдал диссертацию на рассмотрение… ты придешь на защиту?

– Я?!

– Мне будет приятно, и потом, ты всегда интересовалась моей работой.

– А Вика, значит, не интересуется? – Уколола я и сразу пожалела. Он как-то сник.

– У Вики своя работа, ей почти всегда некогда.

– Хорошо, – торопливо согласилась я, не желая выслушивать дальнейшие признания.

Он ел, как ест голодный человек – быстро заглатывая, не поднимая глаз от тарелки и чуть не вылизывая ее. Я старательно отводила глаза, боялась, что от жалости заплачу. Да что же это такое? Что же с мужиком-то стало?

Наконец, он откинулся на спинку стула, вздохнул удовлетворенно и вытер салфеткой рот.

– Подожди, я морс налью.

– Клюквенный? Сто лет не пил.

Морс пил маленькими глотками и прикрывая глаза, казалось, наслаждался каждым глотком.

– Спасибо, очень вкусно… Ты всегда вкусно готовила… – Я молчала, не зная, что ответить, а он продолжал. – К сожалению, тогда не ценил…Только сейчас понимаю, чего лишился… – Он вздохнул и помолчал немного. – Оля, ты сможешь меня простить?

Я чуть не подпрыгнула на стуле. Простить?

– В каком смысле? – Пролепетала я.

– Может, нам попробовать сначала?

Видимо, он ожидал согласия, но я никак не могла, просто, как представлю…

– Можешь не отвечать, по твоему лицу вижу, что не согласна.

Я вздохнула с облегчением – спасибо, что озвучил за меня.

– Хорошо, что ты все понимаешь…

– Оля, – он перебил меня, – подумай еще, не торопись.

– Скажи, Кирилл, а почему ты решил вернуться?

– Скажем так, я разочаровался.

А я надеялась услышать другой ответ.

– Знаешь, я ожидала услышать, что ты еще любишь меня, а если нет, то зачем?

– Оля, но в глубине души я, конечно, тебя люблю.

– Видимо, совсем глубоко…

– Прошу тебя, подумай, все-таки у нас ребенок.

– Нет, Кирилл, ничего другого я не надумаю. Не хочу тебя упрекать, но о ребенке ты совсем не думал… Не перебивай… Ты знаешь, когда ты ушел от нас, Муся обрадовалась, и первое время у нее постоянно орал магнитофон, потому что ты ей запрещал это. Ты все время требовал тишины и покоя…