Тамара Крюкова - На златом крыльце сидели…

Позавчера его постоянная усталость и частые головные боли обрели название, жуткое в своей безысходности. Жизнь кончилась. Или еще нет? Может быть, пуститься во все тяжкие и взять от жизни все? Врач дал ему полгода. Они в последний раз празднуют день рождения Алика вместе, и он, Гриша, вряд ли доживет до своего собственного. При этой мысли у него стиснуло горло. Впрочем, с позавчерашнего дня страх не отпускал его ни на минуту. Нужно привыкать с ним жить. Какое-то мгновение он колебался, не рассказать ли обо всем друзьям, но передумал. Время было неподходящим, хотя есть ли подходящее время для дурных новостей? И нужно ли превращать каждый из отведенных дней в репетицию поминок? Лучше сохранить все в тайне.

– Кто же откажется от денег, славы, власти и Инги? – пошутил Гриша, стараясь за иронией скрыть свою зависть к тем, у кого есть время жить и желать.

– Вот она истина. Инга – это имя звучит музыкой, – сказал Алик.

– Ну ты, меломан, этот саундтрек тебе не доступен, – охладил его Борис.

– Смотрите-ка, распогоживается, – заметил Валерка.

Голубое небо проглянуло за ватной пеленой. Сначала это были лишь небольшие лазоревые лоскуты, но они быстро ширились, отвоевывая небосвод. Солнце пробилось сквозь облака. Над водой зыбким, разноцветным мостом повисла радуга, а чуть в стороне одна за другой еще две, поменьше.

– процитировал Борис и завершил прозой: – Народная примета. Время загадывать желания.

– Так ведь уже загадали, – в шутку напомнил Алик.

– Айда наверх! Оттуда еще красивее, – позвал друзей Валерка.

Они наперегонки бросились вверх по склону, выбирая более пологие места, и застыли на возвышении. Прямо под ними склонилась ива. Она полоскала в озере распущенные русалочьи пряди, а мимо в воде плыли облака. Они ставили знак равенства между «упасть» и «вознестись» и сводили на нет земное притяжение.

– Потряс! Красота какая – и ни души. Так не бывает! – воскликнул Валерка.

Гриша поднялся последним и тяжело опустился на мокрую траву. Он не мог, как все, расслабиться и наслаждаться красотой. Мозг сверлила мысль, что это, может быть, последняя радуга в его жизни. Впрочем, вероятность того, что кто-то другой из четверки снова увидит в небе одновременно три радуги, тоже сводилась практически к нулю. Разница состояла лишь в том, что они не задумывались над этим. Для них жизнь была безгранична. Гриша жалел, что сходил на обследование. Знание диагноза висело на нем веригой. Он бы с радостью променял полгода медленного умирания на месяц беспечного бессмертия. Но сослагательное наклонение дает мизерное утешение.

– Гришаня, ты чего такой смурной? Не выспался? Или здоровье надо поправить? – спросил Алик.

– В точку, – кивнул Гриша.

– Сейчас организуем. Ты становишься человеком. Глоток коньячку – и жизнь покажется прекрасной и удивительной, – пообещал Борис и направился к импровизированному столу.

Гриша, как и Валерка, не пил, но не потому, что был убежденным абстинентом. У него с детства были проблемы с желудком. Зная о его слабом здоровье, друзья не настаивали. С учетом того, что Квазимодо тоже спиртного в рот не брал, выпивка никогда не играла сколь-нибудь важной роли в их общении. Но сегодня Гриша хотел напиться и хотя бы на время забыть обо всем. Снявши голову, по волосам не плачут. К чему теперь беспокоиться о желудке?

Подойдя к столу, Борис увидел, что у них гости. На бревне сидела маленькая девочка лет пяти. Милое, голубоглазое создание со светлыми кудряшками выглядело как ангелочек со старинных рождественских открыток. На ней был белый сарафан и сандалеты, а через плечо перекинута сумочка с большой, перламутровой бабочкой вместо застежки.

– Ты что тут делаешь? – удивился Борис.

– Сижу, – сказала девочка, как будто это было в порядке вещей, что малышка разгуливает одна.

– Эй, Боря, что там у тебя? – крикнул Алик.

– Сюрприз. Девушку заказывали? – пошутил Боря.

Все без лишних слов подтянулись к мангалу.

– Опа-на! – воскликнул Алик. – Ты чья?

– А ты чей?

– Меня зовут Алик.

– А меня Ангелина, – представилась девочка.

Ее левый глазик слегка косил, но даже этот маленький недостаток казался милым на хорошеньком детском личике. Девчушка кивнула в сторону остальных:

– А их?

– Это Борис, Валера и Гриша.

– Ладно, – девочка снова кивнула с достоинством королевы, которой иноземные послы вручили верительные грамоты, и соскочила с бревна.