Татьяна Казакова - Трудный выбор

– Лилька! Я больше ни слова тебе не скажу!

– Все, все, не буду… Ир, ну что ты, ей богу, как маленькая. Ты уже взрослая женщина… Ты же не каменная. Что же и понравиться никто не может?

– Господи! Да причем здесь это? Ну да, понравился, ну и что? Ничего из этого не выйдет, поняла?

– Нет, не поняла. Ну-ка, объясни.

– Во-первых, у него эта. Милена, во-вторых, кто он, и кто я? Он на джипе катается, две квартиры купил, а я… а я бутылки собирала.

– Ну, когда это было?

– Знаешь, Лилька, я сегодня уже подумывала, что придется опять собирать.

– Почему, Ир? Что денег совсем нет, да? – Она тут же полезла в карман.

Ирка схватила ее за руку.

– Уже есть, успокойся. Вам сейчас самим деньги нужны. Расскажи лучше, как у вас дела?

– Паршиво. Ну в общем, не совсем паршиво. Я вчера отправила копии анализов в Германию, Римма сказала, что сразу перезвонит. Я думаю, вот понадобится лечение за границей, – она сглотнула и немного помолчала. – Наверное, придется что-то продать. Драгоценностей каких-то очень дорогих, у мамы нет, есть несколько статуэток… но мне кажется, это ерунда, это не те деньги. И еще я со своим учением. Вот сегодня последний зачет сдала, потом экзамены. Слушай, Ир, может, мне вам помогать?

– Да нет, Лиль, тебе надо устроиться куда-нибудь на лето.

– Можно и не на лето, я бы на заочный перевелась.

– Ну вот, посмотрела бы что-нибудь по интернету, сама же мне предлагала.

– Думаешь, не смотрела? Никому не нужны студентки без знания языка. В массажный салон – пожалуйста.

– Не вздумай! – Перебила Ирка и вдруг вспомнила – Послушай, а ведь сосед мой сказал, что у него рекламное агентство и даже звал к себе.

– Так это тебя, – протянула Лилька.

– Как только встречусь с ним, обязательно спрошу. Кстати, он о тебе вспоминал, как ты тогда про макаронную походку.

Они опять закатились, как тогда.

Проходившие мимо собачники, оглядывались, а одна овчарка подбежала с лаем. Лилька испугалась, а Ирка хоть бы что. Стала ее гладить, вытащила сушку из кармана и угостила ее. Собака понюхала, но есть не стала, вильнула хвостом и побежала к хозяину. Ирка с грустью посмотрела на валявшуюся сушку.

– Ну и жизнь хорошая у собачек, даже сушек не жрут… Ладно, пойдем, я тебя провожу, а то Софья Ильинична, наверное, волнуется.

Вернувшись домой, Ирка вдруг услышала пение. Она вошла на кухню и обмерла – за столом сидела пьяная Катька, рядом примостился суетливый парень. На столе – бутылка и открыты какие-то банки. У Ирки в глазах потемнело – уж очень знакомая картина. Она в бешенстве схватила за шкирку паренька, который пытался ее отпихнуть, и выволокла его в прихожую, там пришлось отпустить, чтобы открыть дверь. Парень поднял руку, намереваясь ударить, Ирка ловко увернулась, схватила висевший зонтик и со всей силой стала его лупить по чему попало. Он поднял руки, обороняясь от нее, и сам выбежал за дверь. Ирка с силой ее захлопнула и вернулась на кухню.

Катька продолжала петь, как ни в чем не бывало, и с удивлением уставилась на Ирку.

– А где Валя?

– Я тебе покажу Валю, зараза такая! Сволочь! Пить решила, дура? Я тебе покажу пить! Идиотина!

Ирка схватила бутылку и вылила содержимое в раковину Катька заплакала.

– Ир-ка, ну ведь жизнь т-такая, жрать охота.

– А ну, иди сюда, – она схватила Катьку, втолкнула ее в ванную и, включив холодную вод, у наклонила ей голову под душ.

– А-а-а! Ты что?! Сдурела!! Ой, мамочки! Ой, не могу! Отпусти!!

Ирка накинула на нее полотенце.

– Вытирайся.

– Ой, х-холодно, ой, м-мамочки, – клацала зубами Катька.

– Завтра с тобой поговорю, – пригрозила Ирка, – а сейчас – марш спать! Катька послушно прошмыгнула в комнату, повозилась немного и затихла, а Ирка стала убирать кухню. Открыла окно, помыла посуду и протерла пол, а потом подошла к окну и заплакала. Нежели это пьянство будет преследовать ее всю жизнь?

Утром есть совсем не хотелось – настроение за ночь не улучшилось, да еще предстоял разговор с Катькой. Ирка сварила постные щи, сделала ежики и тут появилась Катька. Бочком прошла в ванную, а оттуда таким же маневром в комнату и затихла. Боится. Правильно, пусть боится.

Ирка опустилась на стул и подперла щеку. Нет, не правильно. Если человек сам не поймет, никто его не запугает, да и не хочет она быть пугалом. У нее и прав таких нет, она ей не мать, не сестра и не тетка. Стоп! Она же начальница, или, как говорят, работодательница. Вот пусть и боится, что без работы останется, да и без жилья тоже. Она тут же одернула себя – это низко и потом, если Катька вернется к родителям, точно ее кто-нибудь подпоит и пойдет…