Татьяна Казакова - Портрет

– Это старая усадьба и парк. Хороший. Ты на машине?

– Ну да.

Машину решено было оставить около дома.

– Подожди, я камеру из машины возьму, поснимаю что-нибудь. Я вообще ее никогда не оставляю.

Ангелина выглянула в окно – они хорошо смотрелись вместе. Навстречу им шла Анастасия Максимовна. Она остановила парочку и что-то говорила или спрашивала, а потом смотрела им вслед. Да, вот так и уведут дочку.

В парке было довольно людно, много детей, мамаш с колясками. Василий остановился возле детской площадки и стал снимать детей. Старался это делать незаметно для них, чтобы «не позировали». Потом они ушли вглубь парка и остановились около небольшого пруда.

– Встань вон там, – попросил Лизу, показывая на огромный старый дуб. – Облокотись на дерево… Вот так… Стой… Повернись… Зацепись одной рукой за дерево и наклонись к воде. Стой… Ну-ка, улыбнись. Так…Ладно здесь все. Пойдем дальше.

Нашли поваленное дерево. Лиза высмотрела чистое удобное местечко, села и поманила его. Но он сделал еще несколько снимков и только потом сел.

– Ты куда-нибудь собираешься в отпуск?

– Да, мы с мамой хотим в Италию поехать.

– Там здорово. А в какое место?

– В Тоскану и Рим, а ты?

– А я поеду на недельку к родителям в Ярославль, может, с Виталькой поедем, а потом мы хотели в Стокгольм смотаться, – и, заметив удивление на ее лице, пояснил, – хотим метро посмотреть.

– Метро? – Удивилась Лиза. – А что там какое-то особенное метро?

– Знаешь, над оформлением станций там работало 140 художников – это самая длинная художественная галерея, где постоянно проводятся выставки современного искусства.

– В метро? – Опять изумилась Лиза.

– У меня очень много снимков именно метрополитенов разных городов.

– Каких?

– Парижское метро. Правда, новые станции ничего интересного не представляют или оформляются с современными веяниями искусства. С некоторыми приятными исключениями. Так, например, станцию метро «Мадлен» украшает 40-метровый витраж «Курочка Ряба».

Лиза недоверчиво засмеялась.

– Правда. – Подтвердил он. – «Курочка Ряба» российского художника Ивана Лобенникова. Парижане умилительно называют птицу Ряба ля Пуль.

– Как? – Прыснула Лиза. – Здорово, интересно посмотреть. А еще где ты был?

– Еще был в Праге. Но метро там неинтересное, отделано в одном стиле. Просто станции выложены высокотехнологичной плиткой, такими квадратами с выпуклыми и вогнутыми полушариями и все разного цвета. А еще хочу поехать в Дубаи. Там в 2009 году построили метрополитен. Видел на фотографиях – такой размах, прямо мраморные дворцы, очень помпезно, а все входы сделаны в виде ракушек. А еще там в первых вагонах едут только привилегированные пассажиры, обладатели золотых карточек, есть вагоны только для женщин и детей, ну и для всех остальных.

– Здорово. А где еще метро интересное?

– Еще в Шанхае. Там есть 647-метровый тоннель, весь опутанный оптическим волокном, который на протяжении пути создает разнообразные световые эффекты. Но Виталий говорит, что ездить там паршиво.

– Почему? Красиво же, наверное.

– Говорит, что голова очень кружится и даже тошнит, хотя и скорость небольшая, ездит только один вагон и без машиниста. Ладно, я тебя утомил этими рассказами, лучше расскажи о себе.

– Но у меня ничего интересного нет.

– Ты говорила, что учишься и работаешь. Где работаешь?

– Работаю экономистом.

– Странно, почему экономистом?

– Так вышло, – не стала вдаваться в подробности Лиза.

– А учиться не собираешься?

– Собираюсь в этом году поступать в Литературный.

– Работаешь экономистом, а поступать будешь в Литературный?

– Экономистом – это временно, а литературу я всегда любила, – помолчала и добавила, – знаешь, я люблю придумывать сказки.

– Ты уже написала что-нибудь?

– Да, написала два рассказа и три сказки и заявление об уходе.

Вася засмеялся.

– Выходит, ты сейчас будешь свободна?

– Неделю я уже отработала, еще одну и все – свободна.

– Будешь в институт готовиться?

– Да, только сначала сказку одну допишу.

– Дашь почитать?

– Боюсь, тебе неинтересно будет.

– А ты не бойся… Ну так как, пришлешь?

– Хорошо. Позвони потом и продиктуй свой адрес.

Она встала, отряхнулась.

– Пошли?

Он поднялся, пошел рядом, положил руку на плечо, прижимая ее к себе. Мамаши с колясками уже ушли, маленькие карапузы с лопатками и ведерками тоже исчезли из песочниц, осталось несколько юных велосипедистов, которых бдительные бабушки уговаривали поехать домой. В ответ – «Ну еще разочек», «ну хоть последний разок».