Татьяна Казакова - Портрет

Анастасия Максимовна подошла к комоду, выдвинула ящик и достала альбом со старыми фотографиями. Почему-то, когда она грустила, а было это крайне редко, она доставала этот альбом. Здесь были фотографии, где она молодая… а вот они с мужем в Гаграх, там за ней бегали местные мужики, а муж ревновал. А вот это они с маленькой Гелечкой в Крыму, Гелечка такая хорошенькая была, беленькая, в кудряшках. А вот Геля пошла в школу, с бантами и белым фартучком. Она хорошо училась, всегда была послушная и прилежная. Но за ее спокойствием и мягкостью скрывалась ранимая душа.

Муж души в ней не чаял, да и она сама…Но считала, не надо явно показывать свою любовь. Она тщательно оберегала Гелечку от всех возможных неприятностей и трудностей… и часто, чего уж скрывать, навязывала свое мнение и свою волю. Она продолжала листать альбом…

А вот Геля на выпускном. Анастасия Максимовна тогда сказала напутственную речь выпускникам ну и пару слов учителям, не всем, правда, понравилось. Она усмехнулась – ее всегда побаивались, и на работе, и дома, и в школе, и в Гелином институте. Вот, кстати фотография, где Геля с однокурсниками на картошке. А вот ее свадебные. А ведь как Лиза похожа на отца. Чем старше, тем больше…Сердце болело за нее, но почему-то больше за Гелечку. Она ее дочка. Лизу, конечно, она тоже любит, но она дочка ее дочки, не ее. И потом, она не такая ранимая, она еще покажет себя. У нее характер отца, сильный, хоть она и не подозревает об этом. Что же с ней случилось? Неужели изнасилование?

Она закрыла глаза, вспоминая одну девушку, что пришла к ним в диспансер после изнасилования. Какая же это была унизительная процедура! Хотя все, конечно, ей сочувствовали. Можно только представить, каково ей пришлось в милиции? А на суде? Там ведь тоже надо было отвечать на разные вопросы судьи… А еще надо будет отвечать на каверзные вопросы адвоката, который будет мучить ее разными подробностями. Нет! Ее внучка не пойдет на этот кошмар! Неужели это тот художник? Но она сама успокоила Гелю, сказала, что на него можно положиться. Значит, она виновата в первую очередь. Не уследила! Проворонила! Стоп!.. Лиза рассказывала про парня, с кем познакомилась, кажется, Юра. Ну да, Юра.

Она быстро вышла из комнаты, прислушалась – у Лизы тихо, а из Гелиной комнаты доносились какие-то звуки. Похоже на плач. Сердце сжалось и заныло. Надо достать из аптечки валокордин.

Геля пошла на кухню, там аптечка, выпить что-нибудь успокоительное, хоть валерьянки.

– Мама! Ты что? Тебе плохо?

Она застала мать, считающей капли лекарства.

– Да нет, так немного. Геля, – обернулась к дочери, – а что если это не художник, а тот парень, с кем она недавно познакомилась?

– Ты думаешь? – С надеждой спросила Геля. – Но как она оказалась у него?

– Ох, не знаю. Давай не думать пока об этом… Слышишь – телефон Геля выбежала в прихожую и сняла трубку.

– Геля! Я звоню, звоню, – начала Оля, – хотела Лизу поздравить.

– Олечка, она сейчас спит.

– Спит? Заболела, что ли?

– Да, немного нездоровится.

– Слушай, сестра завтра забирает папу на дачу, и я буду свободна все лето, представляешь? Плохо, конечно так радоваться, но, честно, я уже оборзела.

– Конечно, тебе обязательно надо передохнуть.

– Да уж. Спасибо Ленке. Геля, давай куда-нибудь сходим или просто посидим где-нибудь, поболтаем?

– Да. Я сейчас разберусь тут с делами и обязательно встретимся.

– Что-то голос у тебя странный. Что-то случилось, да?

– Давай после об этом.

– Хорошо. В общем Лизе передавай привет и мои поздравления. Маме привет.

– Ты тоже своим привет передавай.

Она вздохнула и вернулась на кухню.

– Кто звонил? – Поинтересовалась Анастасия Максимовна.

– Это Оля. Сказала, что Ленка ее на лето отца к себе забирает.

– Господи, не дай дожить до такого. Не дай бог, быть вам в тягость.

– Ну что ты говоришь, мам?

– Я правду говорю… Постой… – Она приложила палец к губам и прошептала – Кажется, Лиза встала.

Они молча прислушивались к шагам, делая вид, что ничего не произошло, просто сидят и беседуют. Лиза, низко опустив голову, быстро прошла в туалет.

– Пойди к ней, – подтолкнула дочь Анастасия Максимовна.

Геля кивнула, прошла в комнату дочери, решила подождать ее здесь, чтобы та не успела закрыться.

– Лизок, не хочешь ничего сказать?

– Я спать хочу, – девушка быстро легла и сразу же отвернулась к стене Геля собралась с духом и с трудом выдавила.

– Если не хочешь говорить, не говори. Но мы с бабушкой подозреваем… нечто другое… что ты… подверглась насилию…