Татьяна Казакова - Она нечаянно нагрянет

– Я… Я, наверное что-то не так делала…

Он с интересом слушал ее сбивчивый лепет, а Валя, растерявшись от его слов, решила, что разочаровала его.

– Конечно, у тебя, были девушки другие, образованные… не такие, как я. И в постели… с ними было лучше…

Он не выдержал, засмеялся и крепко прижал ее к себе.

– Ты самая красивая и самая лучшая и в постели тебе равных нет.

Она покраснела и счастливо улыбнулась.

– Правда? Ты правду говоришь?

– А ты что, сомневаешься?

Конечно, она сомневалась, но все равно было приятно. Вдруг она вспомнила о дочке.

– Ой, мне же надо к Анечке, а то вдруг она проснется одна и испугается.

– Я не хочу тебя отпускать. Полежи еще немного. – Макс потянулся к ней и стал медленно, едва касаясь губами, целовать ее.

Валя задрожала и неожиданно стала отвечать ему с такой страстью, о которой даже не подозревала…

Она лежала опустошенная, не в силах ни думать, ни шевелиться. Макс лежал рядом, одной рукой прижимая ее к себе. Через некоторое время она почувствовала, что он заснул, осторожно сняла с себя его руку и тихонько выскользнула из комнаты.

Утром Валю разбудил солнечный луч, который нахально нашел щелочку в занавеске и светил прямо в глаза. Она услышала приближающиеся шаги и притворилась спящей.

– Мамочка, а мы тебе завтрак приготовили.

Валя открыла глаза – синие глазки смотрели весело, кудрявая головка разлохмачена. Она приподнялась на кровати, но, увидев Макса, легла обратно, натянув на себя одеяло. Он стоял в дверях, был полностью одет и выглядел, как всегда невозмутимо. Господи! Провалиться бы сквозь землю! Ну чего он тут стоит и почему так смотрит на нее? Когда представила, что он думает… А она тут лежит со спутанными волосами и опухшим после сна лицом…

– Мама, мамочка, – тормошила ее Анечка, – ну вставай же.

– Мне надо одеться, – пробормотала она.

Макс молча вышел, а сердце ее упало. Все! Она так и знала! Он жалеет о случившемся, и все будет как прежде. Слезы навернулись на глаза. Надо взять себя в руки. Глупо плакать.

– Вот одень халатик, Макс тебе свой дал, а я умывалась без халатика. Там така-ая ванная, большущая пребольшущая в ней даже плавать можно. А Макс говорит, что в ней можно лежать и она пузырики пускает сама, представляешь?

Валентина машинально отвечала дочке, накинула халат, ощутив запах Макса, и поплелась в ванную. С трудом расчесала волосы и завязала в хвост. На полочке увидела приготовленную для нее запечатанную зубную щетку. Пока умывалась, уговаривала себя, что ничего страшного не произошло, она не девственница и ничего не потеряла. Если он не хочет, она не будет навязываться. Пусть все будет, как прежде. Но почему так больно?

Макс был в растерянности. Валя всегда ему нравилась с первой минуты их знакомства, а потом нравилась все сильней и сильней, а в последнее время просто еле сдерживался. Он хотел ее и как-то не задумывался о последствиях, все представлялось, что будет как всегда, возможно лучше, возможно хуже, но никак не ожидал, что все будет именно так. Она вела себя как неопытная девочка, и от этого он чувствовал себя как-то странно. У него не было таких ощущений с другими женщинами. К Вале испытывал необыкновенную нежность, все время хотелось ее обнимать, ощущать рядом. Вот сегодня, когда увидел ее в постели, такую милую с сумасшедшей копной волос, с припухшими детскими губами, еле сдержался, чтобы не накинуться на нее. Если бы не ребенок… Может, он влюбился?

– А где твое место? – Анечка появилась уже причесанная и умытая, по-деловому раскладывала ложки на столе.

– Доброе утро, – Валя неловко топталась в дверях.

У Макса екнула сердце – вот так бы схватил и целовал и не отпускал никогда…

Валя хотела заняться завтраком, но Макс не позволил.

– Сегодня вы мои гости, и я готовлю завтрак.

– А что мы будем есть? – Анечка уселась за стол и болтала ногами – Мне мама всегда варит кашу или делает омлет, я больше омлет люблю. Тетя Дуся нам яички от своих несушек приносила, – она тяжело вздохнула и продолжала, – а теперь нету курей – все погорели.

– Омлет готов, вот еще йогурт. Выбирай, какой ты больше любишь, с клубникой или черникой?

– Я выбираю… с черникой… и клубникой.

– Валя, а ты? Я даже не знаю, что ты любишь.

– Я… Мне, собственно, все равно…Хватит и омлета. Давай я кофе сварю.

– Кофе уже сварен. Тебе со сливками?

Валя кивнула и, перехватив его взгляд, поняла, что он совсем не безразличный, как ей показалось вначале, и от этого так стало хорошо на душе, так легко. Вот так бы всегда сидеть с ними завтракать, как будто одна семья. Размечталась! Лучше выбросить сразу это из головы. Не для нее это. Слава Богу, что есть сейчас и ладно. И зачем в голову лезут эти дурацкие мысли?