Мария Воронова - У тебя есть я

Костя установил в машину навигатор, но Маргарита предпочитала по старинке пользоваться атласом, перед стартом раскладывала карту на руле, намечала маршрут и по-детски радовалась, когда удавалось не сбиться с пути.

Перед первым выездом на кольцевую автодорогу она жутко струсила. Вспомнив, что боится высоты, представила, как теряет управление, машина пробивает ограждение и падает с высокого моста.

Страх так овладел ею, что Маргарита решила свернуть, благо оставалась еще такая возможность перед самым въездом на виадук, и тихонечко трюхать к цели второстепенными дорожками и подворотнями, но в последнюю секунду стиснула зубы, вцепилась обеими руками в руль и въехала на магистраль, мысленно посылая извинения товарищам по движению. Сердце на секунду замерзло от ужаса, а потом забилось ровно и свободно, как никогда раньше.

«Ничего себе, я еду! – засмеялась Маргарита. – Еду, черт возьми!»

Инструктор говорил ей, что чувство свободы и всемогущества на дороге очень опасно, но Маргарита не очень внимательно его слушала, потому что была убеждена – это чувство никогда ее не посетит. И вот пожалуйста! Теперь главное – держать себя в руках, а машину – в правом ряду, и будем надеяться, что все обойдется.

Посмотрев наверх, она увидела, как на электронном табло загорелась цифра 110. Ого! Для нее шестьдесят километров уже сверхзвуковая скорость, а тут сразу просят в два раза больше!

Впереди простиралась ровная прямая дорога, и она была почти пуста. Маргарита поддала газку. Сто десять – нет, а девяносто проедет.

Увлекшись, Маргарита, естественно, пропустила свой поворот, но это ее не обескуражило. Она готова была сделать полный круг.

Проснувшись на следующее утро, она быстро вскочила с постели, чтобы поскорее умыться, позавтракать и снова куда-нибудь поехать, начала планировать маршрут, но вдруг поняла, что вчера, увлекшись вождением, совсем не думала о Косте, а сегодня не вспомнила, что его больше нет. Не состоялось этих нескольких секунд между сном и пробуждением, когда она чувствовала мужа рядом с собой. Уснула одна и проснулась одна, а Кости будто никогда и не было.

Она принялась яростно чистить зубы, больно царапая десны щетинками.

«Холодная эгоистичная сволочь, – прозвучало в голове, – нашла себе игрушку и забыла, что тебя покинул единственный близкий человек. Как ты посмела радоваться? Лучше бы действительно разбилась на Кольцевой вчера, чем жить так, как ты живешь!»

Она попыталась заплакать, но ничего не вышло.

Маргарита попила кофе с бутербродом, надела спортивный костюм и принялась за уборку. В первую очередь она спрятала ключи от машины поглубже в комод, чтобы не видеть этого искушения. Предстоял одинокий и тоскливый день, такой, каким и должен быть день вдовы.

Телефонный звонок с трудом пробился сквозь гудение пылесоса, и Маргарита, не ждавшая и не желавшая ничего приятного от мира, решила было сделать вид, будто ничего не слышит, но все же побежала отвечать.

Звонил редактор с довольно странной просьбой посмотреть электронную почту Константина Ивановича. Маргарита нахмурилась. Она не знала пароля к почтовому ящику мужа, но сообразила, что можно взять его айпад, где достаточно ввести код-пароль для разблокировки, и читать почти любое приложение.

Эти четыре цифры она случайно подсмотрела и запомнила, потому что они оказались Костиным годом рождения. Ей было бы приятнее, если бы он выбрал ее год, но зато мужу не приходится вспоминать по несколько раз в день, какая она уже старая.

– Маргарита Павловна, я понимаю, что прошу вас совершить не безупречно порядочное действо, – разливался редактор, – но когда я был у вас на сорок дней Константина Ивановича, ко мне обратилась Полина…

– Кто? – перебила Маргарита, и тут же сообразила кто.

– Сотрудница вашего мужа. Она спросила, не читал ли я еще ее рукопись, которую мне якобы передал Константин Иванович. Полина утверждала, что незадолго до смерти Кости отправила ему текст, а он обещал переслать мне, между тем я ничего не получал.

– Так дайте ей свою почту, пусть отправит прямо вам.

– Маргарита Павловна, я так и сделал, и уже получил текст, но мне не хотелось бы стать жертвой наглого обмана. Вдруг девица солгала, что Константин Иванович высоко оценил ее работу и собирался говорить со мной насчет публикации? Решила, что у него теперь не спросишь, к тому же я прилично выпил…

– Ну, знаете, все мы в тот день позволили себе, ведь повод был серьезный.