Мария Воронова - У тебя есть я

«Не пропаду!» – усмехнулась Маргарита.

Мама была права, когда говорила, что умному, интеллигентному и порядочному человеку очень трудно найти себе друзей. Нужно крепко держаться семьи и искать близких в родственном кругу, а не где попало. Девять из десяти предадут и продадут, и не поморщатся.

«Помни, Маргарита, когда человек оказывается к тебе слишком близко, он может не только обнять, но и ударить».

И все же она не чувствовала себя одинокой. У нее был Костя Рогачев, сначала недосягаемый прекрасный принц, к которому она убегала в своих мечтах от грустной жизни, потом – настоящий и преданный друг, почти брат, а потом – муж, с которым она была счастлива так, как редко выпадает на долю земной женщины.

Только он ушел, и она тоже убежит из реальности, теперь не в мечты, а в безнадежные воспоминания…

Тут наконец на парковке показались Лена с Вадимом. Подойдя к шикарному джипу, они выгрузили покупки в багажник, а потом Лена села на водительское место.

Маргарита слегка позавидовала и вдруг сообразила, что тоже может взять со столика в прихожей ключи с дорогим кожаным брелоком, спуститься во двор, открыть «мерседес» мужа, сесть за руль и поехать. Права у нее есть и машина куплена на ее имя, Костя ездил по генеральной доверенности.

Пожалуйста, Маргарита, рули сколько хочешь! Никто теперь не предостережет, что она слишком нерешительная и рассеянная, чтобы водить машину.

Маргарита усмехнулась. Хорошо, если она доедет до первого столба, а если до первого пешехода?

Если вдруг попадет в аварийную ситуацию, ни за что не сумеет сосредоточиться и найти правильный выход, а не попадет, так не замедлит сама эту ситуацию создать. Нет, вождение – это не для нее. Кстати, вот и решение насущных финансовых проблем на первое время – продать машину. «Мерседес» дорогой, муж ездил очень аккуратно, так что миллион рублей за него можно будет выручить, а это хороший памятник и год жизни. Или даже полтора.

Странно, почему она сразу не вспомнила о машине как об источнике денег? Про драгоценности подумала, а про «мерседес» – нет, хотя тысячу раз перекладывала ключи от него с места на место, вытирая пыль в прихожей.

Она еще немного понаблюдала, как к машинам и от машин идут люди. В основном парами, но есть и с детьми. Вот молодая мать толкает перед собой тележку, оскальзываясь на ледяной корочке асфальта, а отец несет на плечах ребенка в ярком комбинезоне. Вот еще муж с женой, держат за руки малыша, и даже отсюда, с высоты, видно, что второй у них на подходе. Есть и одинокие, но мало, и, судя по нагруженным тележкам, дома их кто-то ждет.

Жизнь… Каково оно на вкус – простое человеческое счастье? Не выстраданное, не вымечтанное, а просто упавшее на голову в двадцать лет?

Пожениться «по залету», а не по великой любви, родить здорового ребенка, а потом второго, когда мужу станет ясно, что совместная жизнь выносима и даже иногда приятна.

Понимают ли эти люди, что счастливы, или не ценят своего благоденствия и сытости и втайне томятся по чему-то настоящему? По тому, что довелось пережить ей и что теперь никакая смерть у нее не отнимет…

Тут размышления Маргариты были прерваны телефонным звонком. Она даже вздрогнула от неожиданности – так редко оживал ее мобильный. Оказался редактор мужа, отчитался, что текст получил, но пока с ним не работал, и спросил, все ли это материалы Константина Ивановича или есть что-то еще?

– Я не знаю, – вдруг вырвалось у Маргариты, – я еще не разбирала документы мужа.

– Понимаю и нисколько вас не тороплю.

– Это было в папке «новая книга», – вдохновенно врала Маргарита дальше, изумляясь самой себе, – поэтому я так быстро вам переслала. Знаю, что написание книг – это творчество, а издание – производство, и оно не должно простаивать, вот и открыла компьютер мужа, но пока не в силах смотреть все его документы. Кроме того, он много писал от руки…

Выслушав обещания редактора ждать столько, сколько потребуется, Маргарита зашагала на остановку. Конечно, она не станет писать статьи и продавать их как творчество мужа! Ни за что не станет. Это низко. Но, черт побери, приятно хоть на секунду почувствовать себя человеком, способным на такое.

Зиганшин сидел в кабинете мрачный и искал на чем бы сосредоточиться, чтобы не думать о Фриде. Никак у них не получалось помириться по-настоящему!

Он извинялся, заказал лучшую стиральную машину и посудомойку из тех, что мог себе позволить, но ничего не помогло. Фрида держалась с ним спокойно, но холодно, и в конце концов он сам вспылил, наорал, что если ей что-то мерещится, то это ее личные проблемы, а он не обязан постоянно разгонять чужие галлюцинации. И в конце концов, он дома имеет право быть самим собой, а не ходить все время вывернутым наизнанку, лишь бы только Фридочка ничего плохого не подумала. Жена ответила, что разрешает ему быть любой сволочью, как только его душеньке будет угодно, и взамен просит одно – чтобы он оставил ее в покое.