Бронислава Бродская - Биарриц-сюита [СИ]

— Пап, а в том футляре что это за инструмент?

— Ась, а ты сама догадаться не можешь? Скрипки. А побольше альты.

Артема привычно резануло, что внучка профессионального пианиста, его отца, известного музыканта, задает такие вопросы.

— Я не про это спрашиваю.

Асин голос зазвучал чуть раздраженно. Получалось, что отец заподозрил ее в невежестве.

— А про что?

— А про вон те странные футляры.

— Там, Ась, какие-то духовые.

Сейчас видеть футляры было уже нельзя, ребята-музыканты уселись. Но Ася, оказывается, разглядывала инструменты еще там, у стойки.

— Там у одного был такой маленький вытянутый футляр. Что там? Как ты думаешь?

— Ну может флейта, фагот, гобой… Подлиннее, скорее всего — кларнет. Ась, я же не вижу.

— А если бы видел? Ты, что, все инструменты знаешь? Там большие футляры были, странной формы… А там что?

— Может валторны, а может туба… Понимаешь, Ась, в оркестре есть деревянные и медные духовые инструменты. Артем собирался продолжить, радуясь возможности Асю «образовать». Но не тут-то было.

— Ладно, пап, я сейчас не хочу никаких лекций. Захочу, сама про это прочту.

— Ну, ты же меня сама спросила. Я просто хотел…

— Ну, все, хватит про это. Мне уже неинтересно.

Асины интонации были чуть хамоватые, но Артем привычно не стал заострять внимания на тоне дочери. Пусть. Это у нее пройдет. Такой возраст. Артем чувствовал, что Асе не то, чтобы были интересны эти детали про симфонический оркестр, просто она, как обычно, хотела его проэкзаменовать, и была бы рада, если бы он стушевался и не знал ответа. Но, как только она поняла, что это не та тема, где папа спасует, она потеряла интерес. А может, ей действовали на нервы его длинноватые и слишком серьезные объяснения, казавшиеся ей, скорее всего, занудными. «Наверное, она права. Сейчас бы завел про все инструменты, про то, что дирижер рассаживает музыкантов „по-американски“, или „по-немецки“ и прочее „ляля-бубу“…», — одернул себя Артем. Кому в 11 лет нравится «учиться» в самолете?

Ася уже листала рекламный буклет авиакомпании. Самолет начал разгон и Артем вскоре почувствовал, что они уже летят. В окно виднелись ленты шоссе с крошечными движущимися автомобилями. Он откинулся на спинку и только сейчас почувствовал, что смертельно устал. Это была не физическая усталость от напряжения или недосыпа. Артем устал морально. В последние пару лет, которые так быстро пролетели, все в его жизни стало нестабильно, шатко, зыбко. Он и раньше ощущал необходимость перемен, но только уйдя с работы и прочно усевшись дома перед экраном своего компьютера, Артем почувствовал в полной мере, что он должен что-то сделать, хотя ему было неясно, что именно.

Все дела фирмы, руководство которой он разделял с бывшим приятелем, сразу резко перестали интересовать, и первые пару месяцев после того, как он закончил ездить в небольшой офис на Сретенке, Артем наслаждался долгожданной свободой. Лет 7 назад, на пике бума мобильных телефонов, он сам и придумал денежную «фишку»: за очень небольшую абонементную плату, людям на телефон присылались данные с сайтов знакомств, всякие там «молодая девушка ищет…» или «мужчина 45 лет хочет познакомиться с женщиной не старше 35 лет…» Заработки были высокими, но в последнее время резко упали. Люди щеголяли планшетами, где сами находили такую информацию. В телефонах она стала уже не так нужна. Но дело было даже не в этом. Приятель-компаньон стал каким-то красно-коричневым ублюдком. С ним случилась резкая, неприятная стычка, и они оба по молчаливому соглашению, перестали обсуждать политику вообще, но Артем-то знал, с кем ему приходится каждый день здороваться. Да и другие немногочисленные сотрудники были немногим лучше. Все их бесконечные разговоры про рестораны, кто, где, что ел, сколько заплатил, какое было обслуживание. Еще были разговоры о ночных клубах, «телках» и курортах в экзотических странах с демонстрацией фотографий. Следовало поддерживать эти разговоры, быть «в тренде», казаться своим, но с каждым днем это становилось все невыносимее. Появилось четкое сознание, что жизнь быстротечна, что он теряет время, что ему следует делать совсем другое, что рутина превращается в омерзительный маразм. Он вынужден продавать за деньги свои навыки, чтобы кто-то нашел провинциальную девчонку для разового перепихона за ужин в ресторане.

Друзья никогда не спрашивали его про работу, они показывали ему свои новые картины, или вышедшие с их иллюстрациями книги, иногда кто-то хвастался удачными статьями. Вот как он хотел жить, но не мог. А, ведь, он тоже востребован, ему заказывают небольшие сценарии, странички в альманахах. А какое он основал классное издательство, в котором сам, практически на свои деньги, издал книгу Письма с фронта . Как было интересно собирать письма немецких солдат домой. Другой взгляд на войну, но по сути может и не совсем другой: просто усталые, отчаявшиеся люди, каждый день которых мог оказаться последним, что с одной стороны, что с другой. Артем был заворожен своим проектом, его приглашали на радио, брали интервью. Ничего, что книга вышла очень маленьким тиражом, и что и этот крохотный тираж не раскупили даже на треть. Было интересно жить, дело-то не в деньгах, его семью «кормили» мобильные телефоны, и дураки, покупавшие их «услугу». Но, сколько можно было заниматься опротивевшим маразмом.