Иван Охлобыстин - Запах фиалки

Ирландец весело ткнул Сашу в бок здоровенным кулачищем и резко сдернул машину с места. Калачев глядел за окно бессмысленным взглядом и незаметно касался места на груди, где под рубашкой находилась ладанка.

Рыжая шевелюра Джеффри разгорелась в лучах солнца, как адское пламя, напомнив мусульманские гравюры с ликами пророков в огне. Поежившись от такого сходства, Калачев отодвинулся от ирландца в сторону.

Говорить не хотелось. В такую рань только психу вздумается вести светские беседы, а Джеффри хоть и был снобом и англофобом, но все же не конченым дебилом, а своим братом-журналюгой, и понимал, когда уместно говорить, а когда стоит и помолчать.

Была у него когда-то знакомая, которая сутками трещала как пулемет. Сам Калачев тогда был еще зеленым юнцом, даже журфак не окончил, а у девицы папаша занимал приличную должность в одном холдинге… В общем, из томных осенних вечеров могло что-то получиться, если бы эта трещотка хоть иногда затыкалась. Но она не затыкалась. Комментировала всё, что видела вокруг, плюс добавляла свои оценки. Так что, когда материал о высокопоставленном родителе был готов, Александр вежливо, но быстро исчез с горизонта.

Воспоминание вызвало приступ ностальгии в путаной душе творца новостей. Он еще глубже погрузился в размышления «о вечном», хотя случалось с ним такое нечасто и больше по пьяни.

Нет, решительно в жизни человека должно быть место тишине и созерцанию. Особенно утром. И особенно если фортуна в последнее время не балует тебя приятными событиями, а только норовит укусить за любое доступное место.

Калачев тяжело вздохнул.

Снаружи Дамаск жил своей обыденной арабской жизнью. Кутался в длинные светлые одежды, густые запахи и горячие порывы ветра. Деревья за окном автомобиля раскачивались как пьяные, и этим еще больше навевали меланхолию.

Но поддаваться настроению времени не было. Перед машиной выросли ворота российской военной базы. Джефф резко вдавил педаль тормоза, машина дернулась, Александр хекнул, натянув грудью ремень безопасности.

– Эй! – крикнул он криворукому водиле, но закончить мысль не успел – в окошко постучали.

За стеклом возникла серьезная фигура в новой форме цвета какао с молоком. В глазах у сержанта читался настойчивый вопрос.

Рыжий ирландец тут же включил дежурную улыбку и опустил стекло.

– Доброе утро, – кивнул российский защитник отечества. Он приложил руку к фуражке и сурово глянул на незваных гостей, а потом добавил на безупречном английском: – Это военный объект, господа. Проезд запрещен.

Калачев попытался растопить этот лед, врубив и свою улыбку, но ответил ему все тот же тускло-свинцовый взгляд. «Ладно, чувак на работе, не будем тянуть кота за яйца».

Александр вынул из кармана удостоверение журналиста и протянул дежурному. Ирландец поспешно сделал то же самое. А заодно передал и бумаги, полученные от полковника Черного.

– Мы журналисты. Хотим сделать репортаж о жизни нашей военной базы, – сказал по-русски Калачев. Его улыбка доходчиво намекала: «мы, мол, свои».

Охранник несколько минут рассматривал документы. Затем кивнул, вернул их владельцам и снова отдал честь.

– Всё в порядке. Проезжайте.

– А можно пару ребят в помощь? – спросил Калачев и кивнул на заваленное аппаратурой заднее сиденье.

– Я сообщу в штаб.

С грохотом и лязгом ворота базы разошлись, и перед журналистами открылась внушительная картина представленной там военной мощи. С обеих сторон от дороги рядами стояли гусеничные монстры, накрытые брезентом. Хотя Александр и не разбирался в военной технике, он все-таки узнал расчехленные танк Т-90 и огромный броневик «Тайфун» – про них он успел прочитать еще в самолете в статье «Боевое крещение» о наших достижениях в Сирии. Остро пахло машинным маслом и резиной.

Калачев даже ощутил секундный прилив гордости, как на параде в День Победы. Бронированные колонны служили наглядным доказательством того, что у нас есть еще порох в пороховницах. Однако насладиться внезапным наплывом чувств ему не дали.

Ряды боевой техники поразили не только российского журналиста, но и Джеффри. Ирландец вертел головой, блестел глазами, и было заметно, что всё его внимание поглотили укрытые брезентом боевые машины.

– Тут можно наделать много эффектных кадров, – бросил он через плечо и затормозил.

Однако не успел рыжий выйти из машины и достать камеру, как рядом выросли из ниоткуда несколько человек в песочной форме. Они были одинаково пострижены, подтянуты и ласково вкрадчивы. Попросили документы, покивали на слова про «мы – журналисты», внимательно прочли бумаги от полковника Черного.