— Вася!
Вася открывает свой чемоданчик и, улыбаясь, ставит бутылку марочного вина на стол. На бутылку не обращают внимания. Ляля накладывает в тарелки кружочки жареных кабачков.
— Ты извини, что у нас такая еда, — говорит Лев Сидорович.
— Какая? Прекрасная же! — Освеженные лицо и руки его бодрят. Он ведет себя непринужденно.
— Ну, не мясо.
— Я люблю кабачки.
— Мы сейчас неизвестно где, то на даче, то в городе, — извиняется Ляля.
— А Ксюша где?
— Ксюша здесь, в гости ее забрали.
Вася открывает бутылку и придвигает к себе стаканы, чтобы разлить.
— Разве пьют вино в такую жару?
— А что пьют? — спрашивает гость испуганно.
— Пиво.
— А как же тогда на юге? Вино ведь южный напиток, а на юге жара?
Настроение падает. Лев Сидорович берет бутылку и наливает: ему полстакана, себе четверть, а Ляле не наливает.
— Ляля у нас будет работать.
— Ты ведь не хотел пить. — Ляля многозначительно смотрит на мужа.
Лев Сидорович опускает поседевшую голову. Потом поднимает и нарочито бодро:
— С Васей-то можно, — говорит.
— Сдержал свое слово! — На лице Ляли презрительная усмешка.
Лев Сидорович ей что-то отвечает прежним тоном, но Вася уже не слышит. Он ушел в себя. Муж и жена выясняют отношения, забыв о нем. Он чувствует себя лишним и все больше и больше сердится на себя.
— Пойду искупаюсь. — Ляля собирается. За стеной бежит вода.
Вася разворачивает плечи и поудобнее садится. Лев Сидорович, наклонив голову набок, смотрит на недопитый стакан и вертит его.
— Я показал твои работы в журнале. Не решились.
— Да, я понимаю… — спешит Вася показать, что понимает. — Я бесталанен, — и сразу же сникает от сказанной глупости, он ждет, что Лев улыбнется его наивности, категорической его самооценке. Но Лев, наоборот, становится серьезен.
— Талантлив-то ты чертовски талантлив. Ему легче.
— Мне не хватает мастерства.
— Мастерство сразу не приходит. Это ясно всем. Для начинающего твои работы даже неплохо исполнены.
— Тогда комплексы мои? — нерешительно пытается сообразить он.
— Господи, у кого их нет!
— Но мои — слишком. Они и в авторском взгляде — я догадываюсь. Мне еще не удается быть объективным, не поднялся я еще над собой…
— Да, может быть, это тоже. Но это, пожалуй, пройдет. Не в этом суть… — Лев Сидорович молчит и вдруг спрашивает. — Тебя очень занимает форма?
— Разве нельзя искать, экспериментировать?
— Можно, но ты слишком увлекаешься. Потом, ты описываешь действительность такой, какая она есть. Не надо идти прямо от жизни, совсем не считаясь с накопленным опытом художественного освоения действительности, традициями.
— Я хочу найти новый язык воздействия, хочу полнее показать реалии жизни.
— Ты не думаешь, что это может принести вред?
— Я уверен, что это принесет пользу. Оторвитесь вы от книг, взгляните на жизнь смелее! Надо раскрывать суть происходящего. Молодежи противны полуправдивые книги, благостность, пассивность, инертность, осторожность! Такие книги только дискредитируют высокие мысли.
— Не слишком ли дерзко, самонадеянно с твоей стороны? Не забывай, что тебе еще дебютировать. Для первой публикации это не годится. Тебе надо пока завоевать право писать, высказываться.
— А если я не могу уже иначе?
— Тогда печататься не будешь.
Вася хватает бутылку, наливает полный стакан и опрокидывает залпом.
— Мне надо печататься, Лев Сидорович, я не могу больше находиться в неопределенности. Сколько можно! Потому я и зациклился на своих душевных болячках. Чтобы перерасти себя, мне надо хотя бы слегка утвердиться в литературе, чтоб жизнь не казалась такой безысходной, тогда и в рассказах будет свет. Я всю жизнь хотел стать писателем, шел к этой цели, и до сих пор им не стал, и ничему другому не научился. Близким не могу доказать, что я не пустозвон, не неудачник. Мне уже не верят, смеются надо мной. Я сам уже стал сомневаться в себе, мнительным стал. Столько лет тычусь в редакции — какая-то глухая стена, никак не пробиться…
Его прорвало.
— Вы же что-то значите там, Лев Сидорович.
— Ну, полно тебе, что-нибудь придумаем…
Гуденье в ванной прекращается. Вася успокаивается. Лев крутит стакан с вином, так и недопитым. Выходит Ляля, размягченная, раскрасневшаяся, в купальном халате, голова обмотана полотенцем.
— А Ляля в чалме! — радостно сообщает Лев, как мальчик. — Хорошо искупалась?
— Ага-а! — отвечает Ляля.
— Выпейте вина, — предлагает Вася.
Читать дальше