Александр Семёнов - Редкие девушки Крыма

Мы молчали до самого дома, лишь возле крыльца Лена чуть слышно сказала: «Спасибо». А по пути к себе, уже поднимаясь на своё крыльцо, я с разбега налетел на шестое событие, после которого бросил подсчёты.

– Саша! – окликнула меня Вика, старшая близняшка из одиннадцатого класса. Мы жили в соседних домах, сходящихся прямым углом, наши парадные разделяло не более двадцати метров. Я встречал Вику и Алёну во дворе чуть ли не каждый день, но никогда прежде ни одна из них не звала меня таким трагическим голосом. Я двинулся, но, заметив, что Вика тоже сделала шаг, остановился. Остановилась и она, видя моё движение. Так повторилось несколько раз, мы дёргались друг к другу, замирали и в иной день, несомненно, посмеялись бы, но сейчас почему-то не хотелось. Только с четвёртой или пятой попытки я наконец преодолел наваждение.

– Слушай! – выпалила Вика, едва я подошёл, – хорошо, что ты один. Я в школе не решалась, там все увидят сразу… Вот, короче, это самое… Попробовала сочинить, вдруг подойдёт… ну, для ансамбля. Несколько…

И протянула мне свёрнутую трубкой тетрадь в полиэтиленовой обложке.

– Это здорово, спасибо. Одна или вместе с Алёной? – спросил я, зная, что они на такие шутки не обижаются.

– Это я сама. Алёнка тоже пробовала, но говорит, ерунда получается, даже мне не показывает.

– А ты ей?

– Показала один стишок. Она не смеялась, иначе бы я сразу выкинула.

– Сейчас посмотрим… – я приоткрыл было тетрадь.

– Нет! – воскликнула Вика, схватив меня за руки. – Дома смотри, один! Чтобы я не видела…

– Хорошо, как скажешь.

– И потом, Саш. Если посчитаешь, что это бред и фигня, то выброси! А лучше порви на части и сожги, пожалуйста. Но мне не говори, никому не говори, просто забудь! Мы тут не виделись, я тебе ничего не давала, хорошо?

– А ты думаешь, я прямо так могу оценить, что бред, а что гениально?

– Ну… со стороны виднее в любом случае. Ладно, я пошла. Не забывай о чём договорились, пока!

Прежде чем уйти, она несколько секунд смотрела мне в глаза, будто сомневаясь, правильно ли делает, стоило ли вообще… Стоило, конечно, не бойся, – просигналил я в ответ. Всё сделаю как сказала, неужели огорчу такую прекрасную девчонку! Подъезжая к сией станции и глядя на природу в окно… как там дальше? Поднимаясь по лестнице и вспоминая наш разговор, перед глазами стояло её лицо: длинноватый тонкий нос, большой рот, брови, всегда готовые подняться «домиком» над золотисто-карими глазами… Бывают такие лица, которые даже с серьёзным выражением, только благодаря чертам, кажутся чуть плутовскими – например, у девушки, поющей: «Подорожник-трава». Не скажу, что Вика и Алёна были на неё сильно похожи, – на мой взгляд, красивее, – но впечатление оставляли примерно то же самое. А уж когда улыбнутся – тут даже бронзовый Ильич, если он не бюст, проверит, на месте ли кепка. Обе невысокие, ладные, с каштановыми волосами, отливающими в рыжину, и целым созвездием веснушек, особенно ярких летом, на носу и щеках… Раньше я не задумывался, почему близняшки не встречаются ни с кем из одноклассников или хотя бы матросов, почему домой после дискотек идут всегда без провожатых, вдвоём? Вика была мне ближе, я легко разговаривал с ней, но ведь и сам не посмотрел на неё другим взглядом, когда ещё не появилась Таня. Я подумал, что, наверное, все воспринимают их как нечто целое: обратишь внимание на одну – обидишь другую. Ясное дело, что не обидишь и вряд ли кто-нибудь прямо так считает, но где-то в глубине, в подсознании, подобное чувство наверняка сидит…

В Викиной тетради оказалось девять стихотворений – и, прочитав первое же, я понял, что больше не буду обманывать себя. Что думал раньше? Подожду восемнадцати лет, девятнадцати, двадцати пяти, много времени в запасе и так далее… А вот и нет его! Ни минуты. Кому дано, тот не ждёт, а пишет; а ты, Саня, хоть двести лет просиди, толку не увидишь, и не мечтай.

Главное, я даже не мог объяснить, почему это было так прекрасно. Видел, что прекрасно, и ни в каких доказательствах не нуждался. Магия?..

Перелистнул страницу: