Александр Семёнов - Редкие девушки Крыма

Под ногами скрежетало и вздрагивало, но женщина в синем кителе и фуражке уже готовилась разомкнуть цепь, закрывающую выход. Наконец замерли. Я особенно чётко увидел голубое платье и тёмные волосы на фоне белоснежного здания кассы. Пират, тогда ещё не бывший пиратом, помог девушке сойти на истёртый деревянный пол, довёл до трапа. Высокий мужчина принял её внизу, усадил на скамейку, парень спрыгнул на землю и, шлёпая вьетнамками, побежал через площадь к автомату с газированной водой.

С верблюдов и драконов слезали бодрые наездницы, качали головами, проверяя, не кружатся ли, сходили по трапу кто лицом, кто спиной вперёд, держась за поручни. Темноволосая девушка сидела, склонив голову к плечу и далеко вытянув ноги. Мальчишка подносил к её губам стакан с водой, взрослый спутник обмахивал газетным веером.

Вот открыла глаза, пошевелилась. Встала, держась за плечи мужчин…

– Саша, идём домой, – позвала мама. Отвлекаться на спор не хотелось: я чувствовал, что растрачу в нём что-то очень важное, произошедшее впервые, известное только мне. Стараясь не терять девушку из вида, я пошёл по аллее задом наперёд, затем побежал – всё быстрее, быстрее… споткнулся о каменный поребрик и с разгона влетел в жёсткий, полный шипов розовый куст!

Собралась толпа, меня вынули наружу со смехом и причитаниями, мама стала вытаскивать иголки из плеч и спины. Перед глазами всё рябило, царапины горели, рубашка липла к коже – но я терпел, не плакал. С того дня я никогда больше не плакал: оставим это занятие девчонкам.

Я знал, что надо подождать ещё немного. Я вырасту, непременно разыщу эту девушку, женюсь на ней и возьму с собой в кругосветное путешествие. Ну, а если парусных кораблей к тому времени не останется?.. Что же – тогда буду каждый день катать её на карусели.

В то июльское утро я дольше обычного задержался на пляже, задумавшись о поездке в Ленинград, до которой оставалось два или три дня. Билеты на поезд лежали у родителей в «стенке», чемодан и дорожная сумка были почти упакованы. Скоро, скоро я нырну в холодную невскую воду, захочу открыть глаза, как легко делаю в Чёрном море, – и не смогу. Ни разу это мне не удавалось, щиплет веки. Спросите любого встречного: в пресной воде или морской легче нырять без маски? Почти наверняка он скажет: в пресной. А на самом деле – наоборот. Почему так?..

Размышлять было ленивее с каждой минутой. Я наплавался до приятной боли в мышцах, наглотался горькой воды и теперь, накрыв кепкой голову, лежал на тонкой подстилке. Спину припекало солнце, грудь и живот – слой разогретого песка; корочка соли, подсыхая, стягивала кожу. Ещё немного, и я мог бы задремать… Но два звонких голоса раздались невдалеке, и тот из них, что был чуть ниже, показался мне знакомым.

Я открыл глаза и не увидел тени от козырька. Полдень – и немногие люди, что ещё оставались на пляже, перебрались в его дальний угол, под защиту тентов и фанерных грибов. Только две стройные, лёгкие девушки, держась за руки, с хохотом кружились по твёрдому песку возле самой воды, от меня, наверное, метрах в пятнадцати.

Я узнал одну из них, в сплошном красном купальнике, подчёркивавшем угловатость и худобу тонкой фигурки. Эта девочка училась в нашей школе, годом старше меня. В компании ровесниц она держалась скромно, но в то пляжное мгновение выглядела совсем не тихоней. Её воинственный клич вонзался в шорох прибоя, искрящиеся на солнце волосы развевались беззаконным пиратским вымпелом. Она была лидером в паре, заставляя другую летать вокруг себя, спотыкаться и умолять: «Пусти, я не могу больше!..» Когда, окончательно потеряв равновесие, та упала на колени, я разглядел её и понял главную причину, которая делала это зрелище столь непохожим на всё, что я видел прежде.

Незнакомая мне вторая девушка была совсем взрослой! Лет двадцати, может, и немного старше, – женщины этого возраста виделись мне особенно недоступными, всемогущими и фантастическими, как марсианки. Подружиться с одной из них, узнать все её тайны – вот первое, о чём я попросил бы джинна. С этой пляжной красавицей… Она была восхитительна! Почти на голову выше дерзкой школьницы, с вьющимися пепельными волосами до плеч, длинноногая – что особенно бросалось в глаза с моей позиции, – гибкая, с тонкой талией и таким мягким, розовато-сливочным оттенком кожи, который сразу наводит на мысль о чистоте, тёплой ванне, запахе яичного шампуня… Небольшая, но очень заметная под белым лифом грудь вздымалась порывисто и трепетно, в глазах светилось изумление, даже лёгкий испуг, будто красавица сама не могла поверить, что способна на такое ребячество. Отдышавшись, она вскочила, и кружение возобновилось.