Александр Семёнов - Редкие девушки Крыма

– Может, и подойдут, но хороша я в них буду. Как известное животное…

– А в этой школе учился в первом классе, когда отец был в академии, а потом снова уехали в Крым…

Каток был завоёван хоккеистами, по дворам разносились яростные возгласы и стук клюшек. Когда мы двинулись дальше, стало темнеть. Добрались до Проспекта Ветеранов, посмотрели, как почти бесшумно замер у остановки троллейбус, гармошками сложил двери, люди поднялись в мягко освещённый салон. Уехали, подкатил автобус. И, не тормозя, пролетали машины: «Жигули», «Мерседес», а следом не иначе японка с хитрыми раскосыми фарами…

На обратном пути мы встретили ту же компанию, пускавшую ракеты, и взрывы теперь были многоцветными, пышными, космическими.

– Попробую, вдруг что выйдет, – сказала Таня, прицеливаясь из «Лейки». – А потом идём смотреть телевизор? Хочу дождаться ваших легендарных шестисот секунд.

– Сколько мы гуляем? У нас за это время половину города бы прошли.

– Тоже об этом подумала. Здесь, наверное, меньше одной тысячной…

А утром, ещё затемно, мы вошли в стремительно-призрачный троллейбус. Захваченный Таниным настроением, я сам видел дорогу к метро как будто впервые, хотя уж эти-то несколько остановок знал наизусть. Названия улиц напоминали о нашем городке, почти все – в честь военных героев: партизана, маршала, генерала, солдата…

– Есть и подводник, но до него не доехали, – сказал я и подал Тане руку, помогая сойти на обледенелый асфальт.

– Ничего страшного, – отозвалась она, – спасибо, Сашка, идём скорее, хочу в метро.

В метро, когда мы бросили пятаки в турникет и вошли, Таня огляделась почти разочарованно, не найдя эскалатора, но я пообещал, что на станции прибытия он точно будет.

– Чувствую, вниз идём, к центру Земли! – сказала она мне на ухо в самом начале пути. Медленный спуск продолжался до «Технологического института», где мы перешли на другую ветку, и дальше, до самой «Петроградской».

– Теперь твоя душенька довольна? – спросил я, когда ступенчатая лента медленно и неотвратимо понесла нас вверх.

– Сбылась мечта идиота, но пока лишь одна, – ответила Таня и, развернувшись против движения, посмотрела в глубину, похожую на муравьиный ход.

– Осторожнее, – придержал я её за талию. Таня только улыбнулась и провела пальцами по моему лицу.

– Всё, поворачивайся, приехали.

То, что ни один путеводитель не сравнится с живой картиной, стало ясно уже на площади Льва Толстого. Едва увидев дом Розенштейна с его шестиугольными башнями и канканом оконных проёмов, Таня остановилась, приготовила к бою фотоаппарат и вновь стала понемногу двигаться, но не в нужную нам сторону, а взад-вперёд, ища лучшую точку для съёмки. Глядя на неё, и я достал из футляра «Зенит». Такими темпами дорога к Первому Медицинскому институту заняла у нас не три минуты, а добрых двадцать, но всё-таки мы добрались и вошли на территорию. Таня, сверившись с картой, разыскала административный корпус и перед дверями повесила на меня «Лейку»:

– Не скучай, не мёрзни, я быстро!

При восьми градусах не замёрзнешь, особенно когда такое любопытство греет изнутри. По первому впечатлению этот институт был значительно больше всего нашего посёлка вместе с госпиталем. Целый город в городе! Или даже страна в городе, – решил я, глядя на двух высоких, тонких, с кофейно-шоколадными лицами, африканок. Они напомнили сенегальских красавиц из книги Владимира Корочанцева «Бой тамтамов будит мечту», только те, на цветной фотографии, были обнажены выше пояса – и страшно признаться, сколько доставили волнующих минут! – эти же проплыли мимо, закутанные в пальто, шапки, шарфы, зато улыбнулись моему «здравствуйте» и ответили по-русски, блеснув идеальными зубами. Надо понимать, они и живут где-то здесь недалеко, будущие авиценны, гиппократы, парацельсы.

Вскоре из дверей выскочила Таня, сказала на ходу: «Ещё немного, ещё чуть-чуть!» – и понеслась в соседний корпус. Разогнавшись, она так лихо прокатилась по тёмному ледяному языку, что несколько парней, куривших неподалёку, разом, как по команде, повернули головы. Таня, будьте уверены, заметила это движение, я так и представил её хитрющий взгляд… «А ты меня к кому-нибудь ревнуешь? – спросила на осенних каникулах. – Непорядок, надо срочно дать тебе повод…» Не то чтобы я сейчас приревновал её к завтрашним светилам, да и вряд ли назовёшь это ревностью, – просто осознал каким-то морозным озарением, насколько веселее, труднее и увлекательнее будет её жизнь по сравнению с нашей, как легко она может заполнить все мысли, чувства, не оставив места для прошлого. Но ты уж, Танюха, не сдавайся один год, какой-то маленький год, а там я приеду и снова буду в настоящем…