Ханан аль-Шейх - Тысяча ночей и еще одна. Истории о женщинах в мужском мире

Но Шахразада отвечала:

– Мои намерения от твоей сказки не переменились, отец, и, если ты не отведешь меня к царю, я сама пойду к нему и скажу, что ты отказался отдать меня в жены такому человеку, как он, и что лишаешь своего господина такой девушки, как я.

Тогда визирь воззвал к дочери в последний раз:

– Неужели мне и впрямь придется это сделать, возлюбленная дочь моя?

И Шахразада ответила:

– Да, отец, этого не избежать.

Визирь сказал:

– Всегда помни, что я из любви и сострадания отговаривал тебя.

– Я знаю, возлюбленный мой отец, – отвечала она.

И опечаленный визирь нехотя отправился к царю, а тот спросил его:

– Доставил ли ты то, что мне нужно?

Визирь поцеловал землю перед повелителем и ответил:

– Я отдам тебе свою дочь Шахразаду.

И молвил царь, удивленный и пораженный:

– Но почему – ведь ты, как никто другой, знаешь, какая участь постигнет твою дочь завтра утром, а также знаешь, что если откажешься предать ее смерти, то я, клянусь Аллахом, создателем неба, велю казнить тебя самого!

Визирь отвечал:

– Я пытался объяснить ей это, но все напрасно: она твердо решила прийти и провести с тобой эту ночь.

Царь Шахрияр, удивленный, но обрадованный, приказал своему визирю:

– Так ступай же, и подготовь ее, и приведи ее ко мне, как только стемнеет!

Визирь вернулся к Шахразаде и попросил ее приготовиться. На прощание он сказал:

– Да не допустит Аллах, чтобы я лишился тебя.

Шахразада позвала свою младшую сестру Дуньязаду и сказала:

– Возлюбленная сестра моя, слушай внимательно, что я тебе сейчас скажу. Как ты знаешь, сегодня я пойду к царю Шахрияру. Оттуда я собираюсь послать за тобой. Когда царь закончит со мной, попроси меня: «Сестра, если тебе еще не хочется спать, расскажи нам что-нибудь, чтобы сократить бессонные часы ночи». И тогда я начну свой рассказ в надежде, что царь, увлекшись им, оставит меня в живых и впредь прекратит свои бесчинства, и этим я спасу и свою жизнь, и жизни всех девушек, что еще остались в нашем царстве.

Вскоре после этого визирь пришел за Шахразадой и снова повторил ей перед уходом:

– Молю Аллаха не отнимать тебя у меня.

Шахразаду отвели в покои Шахрияра, и царь подвел ее к своей широкой постели, страшащей, точно место казни. Он начал расстегивать ее платье, на котором было множество мелких пуговиц. Шахразада заплакала, и царь спросил ее:

– Почему ты плачешь, Шахразада?

– Я плачу о своей младшей сестре Дуньязаде – мне хотелось бы попрощаться с ней, пока не наступила заря.

Царь послал за сестрой Шахразады. Дуньязада поспешно вошла в комнату, и девушки обнялись. Затем Дуньязада забралась под царскую кровать и притаилась там, пока Шахрияр удовлетворял себя, лишая ее старшую сестру девственности. Ночь близилась к рассвету, и Дуньязада кашлянула и сказала в тишине:

– Сестра, расскажи мне одну из своих прекрасных историй, прежде чем придется нам распрощаться, ведь я не знаю, что случится с тобой завтра.

– Если позволит мне великий царь, – отвечала Шахразада.

Шахрияр, который беспокойно ворочался с боку на бок в ожидании зари, обрадовался и сказал: «Что ж, рассказывай».

Шахразада возликовала и начала так:

– Дошло до меня, о мудрый и счастливый государь, что один бедный рыбак…

Дошло до меня, о мудрый и счастливый государь, что один бедный рыбак, который дал обет Аллаху Всемогущему, что будет забрасывать свою сеть только три раза в день, вышел в море, как обычно, в послеполуденную пору, дождался, пока луна поднялась высоко в небо, и забросил сеть в воду. Он выждал, пока сеть расправится в воде, а затем, когда потянул свой невод и почувствовал, что тот сделался тяжелее, тихонько запел:

Рыбак заглянул в сеть, увидел там дохлого осла и отшатнулся с отвращением.

– Осел? – воскликнул он. – Нет мне удачи! О творец, ты послал мне осла, хотя знаешь, что и я, и семья моя вконец оголодали?

Он насилу выпутал падаль из сети, одной рукой зажимая нос от отвратительной вони.

И вновь он, собравшись с силами, закинул сеть в море, подождал, пока та опустится на дно, затем потянул за веревки и, к своему удивлению, почувствовал, что сеть еще тяжелее, чем в первый раз. Она была до того тяжела, что ему пришлось выйти на берег, вбить в землю колышек и привязать к нему сеть. Тогда он стал тянуть изо всех сил, пока наконец не вытащил сеть из волн.