Сергей Дигурко - Статист

— Ты очень откровенна и естественна.

— Откровенна? Откровенной нельзя быть до конца даже перед собой, Кир. Ты, Манул, должен знать это.

— Учту, моя учительница. Иди сюда — протянул руку Кирилл.

— А спать сегодня думает мой ученик? — улыбнулась Ирэна.

— Спать? Мне и так кажется, что я сплю все эти дни. Что ты мне снишься, — Кир, слегка укусил Ирэну за ушко, словно проверяя, не призрак ли она.

Так незаметно текло время…

Вячеслав решил сходить на разведку в санаторий.

— С возращением, — воскликнул Пряхин, увидев Свирина.

— Как здесь дела, как лечение?

— Лечение идет полным ходом. Вовка такую телку зацепил, закачаешься!

Славик позвони домой, мать волнуется, — сменил тему Николай.

— Алло, мам…это я, — нарочито деловым тоном произнес Вячеслав в трубку телефона — автомата.

— Славочка, деточка, мы с папой приезжали в санаторий. Ты не ночуешь в палате. Тебя видят в обществе какой — то расфуфыренной дамочки. Славик…

— Мама мне же не 17 лет. Я уже большой мальчик. Все хип — хоп. Я в норме.

— У тебя отпуск завершается. Ты не забыл?

— Спасибо, мам… напомнила,… не забыл. Все…все…. я скоро буду. Целую.

Ирэна вешала белье во дворе.

Эльза в желтом купальнике в соломенной шляпке подошла к ней:

— Хозяйничаешь? Как амурные дела?

— Нормально Эля — ответила грустным голосом Ира.

— Не боишься, что привыкнешь? Потом с кожей отдирать не придется? — кивнула Эльза в сторону лежащего в гамаке Кирилла.

— Как тебе сказать, и да, и нет.

Вячеслав, вернувшись из санатория, подошел к Кириллу. Донеслось несколько громких фраз….

— Ну что за мужики? Как только одни остаются, без присмотра дам, так обязательно матом ласкают слух, — хохотнула Эльза. — Мальчики, вы же в Раю, не ругайтесь, грех…. Славочка, что тебя так взволновало, мое Солнце?

— Да, предки… напомнили, что отпуск подходит к концу. Конец Раю, Эля. Но представление продолжается.

Отходную сгуляем? Традициям нельзя изменять. Девочки вечером оторвемся на полную катушку, я угощаю, — объявил Славка и постучал о стол туго набитым кошельком.

Ночное небо играло звездами. В центре сада горел костер. На веретене жарился поросенок. Эля тараторила, смеялась. Славка и Кирилл, положив руки на плечи, друг другу, пели Высоцкого, Окуджаву, вспоминали однополчан.

Ирэна отмалчивалась, обхватив колени руками, смотрела на огонь.

— Да, Славка, — береги себя в Афгане, — отпивая пиво из бокала, посоветовал Свирину Кирилл. — Знаешь такой анекдот. На берегу черного — черного озера. В черном — черном лесу. Под черным — черным небом. У черной — черной скалы, сидят два черных — черных человека.

Вокруг них летают черные — черные птицы, черные — черные комары. Вьется черный — черный дым.

Один говорит, другому: «Знаешь, Леонид Ильич, если бы мы знали, что в такое черное — черное дерьмо вляпаемся, вряд ли стали бы покрышки в костре жечь».

«Да… Юрий Владимирович, ты прав. Это все Суслов советолог — гад виноват. Надо ему на день рождения подарить черный-черный костюм».

— Ребята, да хватит вам о войне, о политике. Попробуйте наливочки. Из дома привезла, на бруснике, от всех болезней и для любви полезная очень, — сказала Эльза показывая витую темную бутылку.

— Я пас, — возразил Кирилл, отрезав кусок мяса, — голова что-то разболелась. — Пошли домой, Ира?

— Пойдем милый. Мне завтра рано вставать — экзамен.

— Славка, костер погасишь, когда будете уходить, ладно?

— Ладно, Кир. Мы еще чуток посидим, и тоже баю — бай, — целуя Эльзу в щеку, ответил Свирин.

Они любили друг друга долго, нежно, безрассудно…

Распустив белокурые волосы Ирэна, не скрывая возгласов страсти, извивалась под Кириллом. Тот гладил ее молодое и податливое тело, целовал в глаза, в грудь, в губы… Она чутко реагировала на любое его желание. Время от времени, беря на себя инициативу, садилась сверху… раскачивалась… Подводила его к окну, наклонялась низко, ухватившись руками за подоконник. Шептала, кричала то на русском, то на родном языке.

Кирилл проснулся от хлопка закрывшейся двери. Открыл глаза…

Смятые простыни, светлые волосы на подушке, царапины на спине.

Перевернулся на живот, а затем, вскочив и сделав несколько приседаний, пошел в ванную комнату. Приняв душ, побрился, жуя бутерброд, посмотрел в окно.

Ставни дома напротив были открыты, горел свет.

Кирилл прошел по тропинке, заглянул в комнату, увидев, что Славка лежит на полу, странно поджав ноги, бросился к двери.