Вадим Фёдоров - Как найти женщину своей мечты и что потом с этой стервой делать?

Люба повисла на верёвке, хрипя и вертясь, как червяк. До пола не хватало каких-то пару сантиметров. Лёгкие разрывало от недостатка кислорода.

Её крутило против часовой стрелки, показывая то воюющего с кактусами Витьку, то накренившийся торшер, то дверь в ярко освещённый коридор.

Когда сознание начало покидать Любу, кто-то большой и чёрный выпрыгнул из коридора, схватил Любу за бёдра и поднял её вверх.

Люба рванула петлю, освобождая горло. Сделала глубокий вдох.

И увидела Виктора. В одной руке у него был нож. В другой стул.

Люба захрипела и описалась. Со страха.

Горячая струя ударила в ночнушку, пробила её и угодила прямо в лицо бывшему мужу. Женьке. Именно он поднял Любу и держал её за ноги, уткнувшись лицом ей в пах.

– Режь верёвку быстрее, придурок! – заорал Женька. – Она тяжёлая. Я долго не выдержу.

Витя поставил стул. Дотянулся до верёвки и ловко перерезал её.

Любу положили на кровать. Напоили чаем. Переодели.

Говорить она не могла. Только шептать. Поэтому пришлось говорить Жене.

Он рассказал, что второй ключ от гаража он оставил у себя. И периодически загонял в него машину. Люба ведь всё равно там не появлялась уже полгода.

И в ночь с пятницы на субботу он тоже поставил машину в гараж. И услышал крики товарища. Вытащил того из подвала.

Нога, кстати, у Вити была не сломана. Он её просто-напросто подвернул. Да и рана на голове – сотрясение мозга и рассечение.

Витя хотел сразу же пойти в полицию, но Женя уговорил его не делать этого.

Приятели решили проучить Любу. Напугать её.

Напугали.

Когда увидели раскрытый настежь гараж, то поняли, что переборщили. Успели вовремя.

– А как ты в квартиру попал? – спросила Люба у Жени шёпотом.

– Так у меня и от квартиры дубликат есть, – смутился тот. – Витька в окно полез тебя спасать, а я через подъезд кинулся.

– У меня претензий нет, если что, – сказал Витя, – я сам виноват.

– Прости меня, Витя, – прошелестела Люба, – я запуталась.

– Бывает, – сказал Витя и засобирался уходить.

– А я останусь, – сказал Женя. – Любу нельзя сейчас оставлять одну. Да и помыться мне не мешает.

– Оставайся, – сказал Витя, – ей сейчас одной нельзя.

И уехал в свою общагу.

А Женя пошёл в ванную. Где долго мыл голову разными шампунями.

Когда он вернулся, Люба ещё не спала.

Через несколько дней Женя зашел в общежитие за вещами и переехал жить к бывшей жене. Ребёнок, вернувшийся от бабушки, был очень этим доволен. Бабушка не очень.

Витя попытался помириться с Галей. Но ему это так и не удалось. Она не смогла простить ему его измену.

Влюблённый мужчина глух и слеп. Слеп и глух.

А Андрей был влюблён. Влюблён настолько, что не замечал очевидных вещей: его избранница, мягко говоря, слаба на передок.

Но Андрей считал, что это всё сплетни. Что не может Таня его предать. Ведь она такая прекрасная, такая беззащитная, такая доверчивая.

Cлепота, глухота и любовь Андрея исчезли одновременно. Когда он застал у себя дома их общего знакомого, Серёгу.

Мозг в голове Андрея по привычке послал команду: «этого не может быть». А глаза смотрели, как Серёга, не попадая одной ногой в штанину, плясал перед ним, пытаясь одеться.

– Да я чаю зашёл попить, – быстро говорил Сергей, раздражённо тряся ногой, – а твоя Танька мне чай на брюки вылила. Вот и пришлось раздеться.

– А Таня зачем разделась? – поинтересовался Андрей.

– Я откуда знаю? – ответил Сергей, наконец-то совладав со штанами. – Это ты у неё спроси. Я буквально на минуту отвернулся. А она уже голая. Я ни при чём.

– Носки не забудь, – посоветовал Андрей Сергею, – и захлопни за собой. Дверь.

– Захлопну, – пообещал тот, прыгая на одной ноге по направлению к двери.

Он одновременно надевал носки и шёл к выходу. Хотя практичнее было бы вначале надеть их и потом уже выйти.

– Он меня изнасиловал, – заявила кутавшаяся в одеяло Таня, – я не виновата.

– Клевета! Она сама дала! – крикнул уже откуда-то из коридора Серёга и хлопнул дверью.

– Оденься, – сказал Андрей Тане.

Он прошёл на кухню. Налил себе водички из-под крана в гранёный стакан. Сел за стол.

На столе лежала доска, нож и порезанные хлеб с колбасой.

Татьяна появилась на кухне через пять минут. Уже одетая. В какую-то маечку и короткую юбку.

– Это ты во всём виноват, – заявила она с порога, – я целыми днями…