Вадим Фёдоров: Как найти женщину своей мечты и что потом с этой стервой делать?

Люба бросилась к сумке. Перевернула её. Достала бутылку с водой.

Опасливо подвинулась к краю дверного проёма.

Виктор сидел на диване, задрав голову к потолку. Лицо его было в запёкшейся крови.

– Лови, – сказала Люба и бросила бутылку.

Бутылка упала вниз, как маленькая бомба, и ударила Витю по плечу, отскочив на диван.

Витя взвыл. Схватился рукой за плечо.

– Сука, – заревел он, – ты мне за всё ответишь! Ты меня чуть не убила. Ты мне ногу сломала.

После чего он схватил бутылку, открыл её и стал жадно пить.

Люба присела около дверного проёма, глядя вниз. На Витю.

Тот попил. Икнул. Аккуратно закрыл бутылку. Посмотрел вверх, на Любу.

– Пи… ц тебе, Любаша, – сказал спокойно, – готовься к казённому дому. Захват заложника, причинение телесных повреждений и покушение на убийство. Я из этого подвала сразу в полицию поеду, побои снимать.

– Побои в больнице снимают, – поправила его Люба, – в полиции показания дают.

– Ты издеваешься? – удивился Витя. – Тебе срок грозит за такие художества, а ты ещё издеваешься?

– Я плохо соображаю сегодня, – сказала Люба, вставая с корточек, – я сейчас вернусь. Погоди.

– Ты куда?! – завопил было Витя.

Но Люба его уже не слушала. Она открыла дверь и вышла из гаража. Мобильный телефон в бетонной коробке не брал сеть.

Кстати, Витю вне гаража совсем не было слышно. Хотя он и безуспешно кричал в своём подвале, живописно рассказывая, что на зоне сделают с Любой.

А она подсоединилась к интернету.

Статья 127. Незаконное лишение свободы. До двух лет.

Статья 122. Телесные повреждения средней тяжести. До трёх лет.

Про покушение на убийство Люба даже смотреть не стала. Это было несерьёзно.

Она вернулась в гараж. На всякий случай заперла за собой дверь. Подошла к яме. Заглянула вниз.

Витя лежал на диване и смотрел вверх. Одна нога у него была разута и покоилась на спинке.

– Я не могу в тюрьму, – сказала Люба, – у меня ребёнок и мама. Мне нельзя в тюрьму.

– А придётся, – мстительно произнёс Витя, – тебя в тюрьму, а ребёнка в детдом.

В гараже наступила тишина. Как пишут в ужастиках – гробовая.

– Мне надо подумать, – прервала молчание Люба. – Ты всё равно живой. А мне надо подумать.

Она встала и взялась за дверную скобу. Подняла дверь.

– Мне в туалет надо, – вновь заныл Витя, – я тут сейчас обоссусь. Мне в туалет. И у меня клаустрофобия. Я боюсь один в подвале, Любочка.

– В туалет? – Люба положила дверь обратно. – Сейчас что-то придумаю.

Она взяла принесённое с собой пластмассовое ведро и кинула его вниз. Ведро спланировало прямо на многострадальное Витино плечо. Витя заорал.

– Извини, – сказала Люба, – я нечаянно.

И на всякий случай скинула вниз ещё и бутерброды. Чуть не уронив завёрнутый в тряпку топорик.

– Хана тебе, – бесновался Витя, – выберусь – я тебя в асфальт закопаю! Ты мне до конца жизни пособие будешь платить. Не закрывай, сучка! Я боюсь подвалов.

Но Люба уже опустила тяжёлую дверь в проём. Голос Вити стал еле слышен.

Люба подумала, выключать или нет свет в подвале. Решила, что не стоит.

Вышла из гаража. Заперла за собой.

Дома тщательно убрала квартиру. Всё пропылесосила. Вымыла посуду, полы, окна.

Затем сходила в магазин, купила продуктов.

Приготовила салат оливье и холодец из говядины.

Холодец в трёх мисках поставила в холодильник. Оливье поклевала сама.

Потом легла спать.

Лежала в кровати и думала: что делать?

Самым правильным вариантом было ещё вчера пойти в полицию и сказать, что Витя сам свалился в яму.

Но она это почему-то не сделала. А сегодня всё запуталось ещё сильнее.

Так в раздумьях Люба и уснула.

Проснулась она от звонка будильника.

Вскочила, почистила зубы, умылась, оделась. Вышла из дома. Через 10 минут была на работе.

Работала Люба продавцом в универмаге «Восход». С полдевятого до четырёх.

Ровно в 16.00 Люба выпорхнула из-за кассы. Сбегала домой. Переоделась. Уложила в пакеты холодец и оливье. Положила две бутылки с водой. Подумала и добавила туалетной бумаги, кусок ваты и перекись водорода.

Вышла из дома. Телефонный звонок от Гали.

Поболтали немного о разном. После чего Люба отключила телефон. Рассказывать Гале, что её муж сидит в подвале Любиного гаража, она не стала.

По дороге к ней пристал какой-то мужик на велосипеде. Лет под 50, с растрёпанной шевелюрой и в трениках.

– Девушка, а девушка, – говорил он, нарезая круги вокруг идущей Любы, – давайте я вам помогу. Сумки-то тяжёлые.