Фиона Вуд - Облако желаний

– Если бы мне пришлось уехать, я бы тоже очень сильно по тебе скучала.

Мама улыбнулась ей усталой улыбкой.

– Нет, con , не так. Мы с моей матерью говорили на одном языке. А мы с тобой – у нас разные языки.

Ван Ыок ощутила укол совести (в который раз) из-за того, что бросила курсы вьетнамского. Но на них уже не хватало времени. Они не играли никакой роли в ее учебном расписании, и пришлось правильно расставить приоритеты. Действительно, она говорила по-английски гораздо лучше своих родителей, а ее родители гораздо лучше ее говорили на вьетнамском, поэтому в итоге они начали общаться на смеси базового вьетнамского с вкраплениями еще более базового английского, как дети в начальной школе.

– Я могла бы вернуться на курсы и подучиться, – предложила Ван Ыок.

– Дело не только в языке. Между нами… целая культура.

Ван Ыок знала, это правда. Как она могла отрицать это, ощущая ужасную несправедливость в том, что ее родители не понимали той жизни, какую выбрали для нее?

– Я лишь уважала свою мать и повиновалась ей. Она, в свою очередь, уважала свою мать и повиновалась ей…

– Но, ма, я уважаю тебя!

– Только так, как можешь. Ты хорошая девочка. Но не такая, какой была я. Цепочка оборвалась. У тебя есть независимость. Ba и я, мы хотели этого для тебя. Но здесь все настолько другое! И мне по-прежнему тяжело.

– Но не плохо ?

– Нет, не плохо! У тебя будет хорошая жизнь. Но прежняя исчезла навсегда.

Ван Ыок ощутила всю горечь правды: они с мамой никогда не будут близки настолько, насколько мама была близка с бабушкой.

Мама Ван Ыок встала, изящно потянулась и пошла на кухню. Девушке хотелось хоть как-то утешить ее, но что она могла сказать? Мама была права. Они обе представляли собой неразрешимые разногласия двух культур. Между ними всегда будет пропасть.

– Спасибо, что поговорила со мной, – сказала Ван Ыок.

– Поговорила, ха! Но пока достаточно. – Мама пренебрежительным жестом откинула волосы назад и расправила свой кардиган. – Ню Май всегда говорит группе: «Рассказывайте о своих чувствах, говорите о воспоминаниях». И вот мне снова грустно. И все из-за этих разговоров! Все, ступай. Тебе пора делать домашнюю работу.

Но перед тем как уйти, Ван Ыок обняла маму. Мама, как обычно, сначала ощетинилась – дергала плечами и локтями, – сопротивляясь, но потом на мгновение расслабилась и обняла ее в ответ. Затем нетерпеливо похлопала дочь по плечу и аккуратно подтолкнула в сторону комнаты.

– Все, иди занимайся!

Сегодня этот приказ раздражал лишь вполовину обычного.

В среду, не прошло и десяти минут с начала перерыва на ланч, в общую комнату одиннадцатиклассников без стука вошла мисс Кинг. На улице шел дождь, и в комнате было полно народа. Пиппа и Тифф щелчками выбросили сигареты в окно, а Холли украдкой подхватил блюдце, служившее пепельницей и стоявшее на столе в кухонной зоне, и выкинула его в мусорную корзину.

– Снимите все это, – сказала мисс Кинг, указывая на конструкцию из стульев и штатива. – И соберитесь все вместе.

Похоже, ей было не до смеха.

– Кто-нибудь желает начать? – спросила она. – Или обращаться с вами, как с восьмилетками, и заверить, что никто не уйдет из этой комнаты, пока виновный не признается?

Билли был совершенно невозмутим.

– Это был я, – сказал он с дивана с полным ртом еды.

Мисс Кинг посмотрела на него своим фирменным пристальным ледяным взглядом, которым пользовалась лишь в особых случаях.

Билли проглотил, что жевал, поднялся с дивана и повторил свое предложение более церемонным тоном:

– Это был я, мисс Кинг.

– А твои пособники? Кто они? – Она внимательно посмотрела на нескольких парней, которых считала потенциальными подозреваемыми.

Билли протянул руки, сжав вместе запястья.

– Честно, только я. Ну, арестуйте. Разве вам это не показалось хотя бы чуточку веселым?

– Это обман, а мы не терпим обмана. К тому же ваша выходка, судя по запаху, привела к нарушению других школьных правил, что нам совсем не нравится. Кстати, охранникам понадобилось несколько дней на то, чтобы понять, что происходит, а значит, наши системы работают не лучшим образом. Кто еще принимал в этом участие?

Все молчали. Ван Ыок спрашивала себя, сможет ли она справиться со своим страхом и заговорить. Она оцепенела от собственной робости. Если школа решит раздуть из этого скандал, то прощай стипендия! Но, несмотря на то что Билли взял всю вину на себя, она прекрасно понимала, что должна сделать, потому что… что бы сделала Джейн?