Александра Миронова - Я вернусь

– Пожаста, – попробовал повторить он, а она засмеялась. Оказалось, у нее молодой смех. Звучит, словно хрустальный бокал, едва тронутый камертоном. Без глухого звука трещины, что появляется с годами.

– Пожалуйста, – учительским тоном повторила Нина, отжала тряпку и пристроила ее на швабру: – Готово!

Фрэнк посмотрел на часы – до начала учебного дня оставался еще час.

– Если хотите, я могу дать вам урок английского, – предложил он.

– Правда? – вспыхнула Нина и тут же погасла. – Нет-нет, спасибо.

По тому, как она смущенно отвела глаза, Фрэнк обо всем догадался.

– Это бесплатно. А вы будете учить меня русскому.

Нина снова подняла на него светло-серые, стальные глаза и улыбнулась.

– Хорошо.

Она спрятала все средства для уборки в небольшой чуланчик. Фрэнк слышал, как в отдалении грохочут ведрами еще две уборщицы – школа была слишком большой для одного человека. В голове словно блохи скакали мысли – он ведь не приготовил материалы, с чего начинать? Он никогда не обучал иностранцев. Она уже немного говорит и неплохо понимает, если говорить медленно и глядя на нее. Пожалуй, нужно обогащать лексику и немного поправить грамматику. Ладно, что-нибудь придумают.

Молча они вошли в кабинет, Фрэнк кивнул на кресло перед своим столом.

– Кофе? – предложил он.

Нина отрицательно покачала головой:

– Спасибо.

Фрэнк, сев за стол и привычно положив на него левую руку, вдруг почувствовал смущение.

– У вас есть любимое стихотворение? – вдруг спросил он.

Да, наверное, будет правильно начать с литературы, она ведь учительница. Невероятно, учительница, которая вынуждена мыть полы!

– Да, – кивнула Нина.

– Прочитайте мне его.

– Но оно на русском!

– Давайте переведем.

Он пододвинул к Нине старый потрепанный словарь, который ему удалось раздобыть в букинистическом магазине в соседнем городке, где училось довольно много русских студентов.

– Как оно называется? – спросил он.

– Жди меня, – без колебаний ответила Нина.

Она, человек, прочитавший практически всю русскую классику и написавший диссертацию по поэзии Серебряного века, отчего-то больше всего любила именно это стихотворение Симонова. Не только из-за содержания, а потому что история стихотворения перекликалась с историей ее собственной жизни.

Ведь Симонов вначале посвятил этот манифест любви и надежды жене – актрисе Валентине Серовой, а затем отозвал посвящение. Странным образом остывшая страсть нашла в ней отклик, ведь у нее тоже было чувство такой силы и чистоты, что могло бы затронуть миллионы душ, обладай она хотя бы каплей таланта Симонова. А затем это чувство ушло. Но не из-за предательства и измен, а по странной воле кого-то сверху.

– Жди меня, и я вернусь, только очень жди, – тихонько начала Нина.

Глаза немедленно наполнились слезами – интимная лирика и воспоминания о собственном счастье, что никогда не повторится, да и накопившаяся усталость дали о себе знать. Она посмотрела в окно в тщетной попытке скрыть слезы, но Фрэнк их заметил и деликатно отвел глаза, вслушиваясь в рычащую мелодику незнакомого языка и пытаясь услышать в нем знакомые ноты.

Кроткий мелодичный голос Нины набирал силу, и Фрэнку начало казаться, что через нее говорят сотни, тысячи женщин. Интересно, о чем этот стих?

Нина тем временем неожиданно перешла почти на шепот.

Оба молчали. Вдалеке на школьной парковке зарычали первые моторы – приезжают старшеклассники из соседнего городка, надеются покурить за школой, пока никто не видит. Фрэнку не хотелось нарушать странное очарование.

– О чем это стихотворение?

– Это поэт, который пошел на войну, написал своей жене с просьбой его дождаться.