Анастасия Масягина: Шоу Кронпринц

— Была на планерке у Людмилы по поводу нового проекта.

«И это та самая финансовая стабильность, которая позволит нам обеспечить детей», — пронеслось в моей голове.

— А сколько он стоит?

— Как раз хватит твоего гонорара за проект. Так что решающее слово за тобой. Можем и оформить кстати на тебя, до брака.

Я поморщилась.

— Ну в том, что ты не станешь меня притеснять в случае развода, я даже не сомневаюсь.

— Не только в этом дело, малыш. Ну а случится что со мной? Вы с Владом оба тогда наследники. А земля твоя.

— Я Влада не брошу.

— Я это знаю.

— Значит, мы стоим на нашей земле?

— Да, этот снег, этот пригорок, эти березы, все это наше. Твое и мое. Может, он и не слишком большой…

— Он просто шикарный! Нужно будет, конечно, наведаться сюда днем, чтобы все хорошенько рассмотреть, но уже сейчас могу сказать — мне эта идея очень нравится, землю мы берем.

Он привлек меня к себе и стал страстно целовать, расстегивая дубленку.

— Мы же не будем это делать прямо на снегу? Может, хоть в машину пойдем?

— Сейчас пойдем…

— Расскажи мне про дом. Сколько в нем будет комнат?

— Спальня, гостиная и кухня, — принялся с удовольствием перечислять муж. — Думаю, пока так. Дом тем и хорош, что всегда можно сделать пристройку.

— Но ведь на строительство уйдет год-два… — протянула я. — Значит, к новоселью нам точно понадобится детская.

— Зачем, — с легким раздражением пожал плечами Саша. — Владик, когда приезжает, вполне может спать в гостиной.

— Я говорю не про Владика. Если честно, я не понимаю причин, по которым мы должны откладывать рождение детей. Люди и в бараках рожают.

— Ты летишь в Германию, — каким-то злым, незнакомым тоном напомнил любимый.

— Ты же сам на это согласился. И я уже подписала контракт, — от обиды на глаза навернулись слезы.

Не честно с его стороны сначала дать «добро», а потом корить меня этим.

— Не о том речь. Ты летишь в Германию, чтобы потом стать звездой. Или ты хочешь стать звездой и на три года уйти в декрет? Тебе не кажется, что это глупо, Ася? Что за это время тебя все забудут?

Не скажу, что эта мысль не приходила мне в голову. Приходила. Но я ее отчаянно гнала от себя мухобойкой. Я хотела все сразу. Сашу, ребенка, Влада назад в семью и ещё головокружительную карьеру впридачу. Я уже видела этот наш дом — деревянный сруб. Небольшой, но очень уютный с пылающим камином, лохматой собакой и снеговиками за окном, которых слепят наши дети — Владик и будущий малыш. Я буду возвращаться в этот дом после вечерних эфиров, буду читать детские книжки у камина и укладывать их спать. Ну почему так нельзя? Неужели обязательно надо чем-то жертвовать?

— Мы опять начинаем ссориться, малыш. Я не против детей. Они у нас будут. Но спешить абсолютно неуда. Мы достроим дом, ты станешь звездой мирового масштаба…

Я хмыкнула.

— Ну уж мирового…

— Вот тогда и родишь. Если хочешь, даже двоих.

— Это тоже моя мечта. И знаешь, порой, после твоих слов, мне начинает казаться, что она никогда не сбудется.

— Обязательно сбудется. Ведь мы же оба этого хотел.

И он снова поцеловал меня. В последнее время он каждую нашу ссору завершал вот так — чтобы не слушать моих претензий, просто затыкал рот поцелуем. А потом мы занимались сексом и противоречия немного утихали. Такой способ разрешения конфликтов нельзя было назвать радикальным, но он был приятным. Очень.

— Саша, хватит меня соблазнять!

— Я никого не соблазняю.

— Ну конечно! Я думаю, ты в своей жизни соблазнил сотни женщин. От твоих поцелуев сносит крышу и ты это великолепно знаешь.

— Неправильные поцелуи не считаются. Не важно, кого я целовал раньше. Когда я впервые поцеловал тебя там, во Владивостоке, мир для меня стал другим. Жизнь разделилась на до и после. Мне казалось, что это первой поцелуй в моей жизни. Потому что это был первый такой поцелуй.

— И уговаривать ты тоже умеешь.

Муж увлек меня на заднее сидение машины.

— Давай поедем домой. Уже начало двенадцатого. Пока доберемся…

— Завтра, между прочим, суббота. Так что торопиться совершенно некуда.

Я рассмеялась и кивнула.

— Вот видишь, тебя и соблазнять не нужно, ты сама хочешь меня. Ты у меня единственная, — прошептал муж, внезапно охрипнув от нахлынувших чувств. — Потому что любовь всегда одна.

Все выходные мы провели в постели.

В понедельник утром я, как велела Людмила, явилась на кастинг в облегающим платье и на каблуках. Что касается макияжа и прически, то тут, к счастью, действовали те же правила, что и на основной моей работе. Требовалось просто умыться и вымыть голову. Укладка и грим — дело профессионалов.