Виктор Колюжняк - Эль Пунто

А что потом? Разве это изменит отношение жителей городишки? Уж если они не помогли, когда она просила об этом, то теперь-то вряд ли сжалятся.

Все эти мысли породили отчаяние припёртого к стенке зверя. Теперь чужая злость не имела значения.

– Дайте проехать, уроды! Это всё из-за вашего дурацкого городишки! Из-за ваших детей, которые играют там, где нельзя играть! Если бы не две эти малолетние дуры, то я бы проехала мимо, не заметив вас, как делают это все остальные. Думаете, мне нужен ваш идиотский город и эта машина? Нет! Но я вынуждена это делать, потому что вы не оставили мне выбора!

– Выбор есть всегда. И ты его сделала. Так что не стоит теперь плакать.

Сначала Кристина услышала голос, а лишь затем увидела человека. Он шёл, а люди расступались перед ним, образуя коридор. Высокий мужчина с обветренными и сухими чертами лица. Руками он придерживал тех самых девочек, которых Кристина чуть не сбила, а они жались к его ногам и прятали взгляд.

Но сам мужчина смотрел прямо и уверенно. Он шёл так, словно бросал вызов. От его взгляда закололо в боку.

Кажется, Кристина добилась наконец-таки диалога, но разговор ей уже не нравился.

– Меня зовут Анхель, – сказал мужчина, оказавшись перед пикапом. – Эти две малолетние дуры, которых ты смела поносить, тоже имеют имена.

– Я не… – попыталась возразить Кристина, но тут же замолчала. Хотя бы самой себе не стоило лгать.

– Дочь, которая стоит по правую руку, готовит мне завтрак. При рождении её коснулась рука бога. – Анхель нежно провёл по лицу черноволосой девочки и приподнял чёлку, открывая безобразный извилистый шрам, который тянулся через весь лоб. – Бог сделал её замкнутой и молчаливой, но у девочки доброе сердце. Она умеет предсказывать погоду и вызывать дождь. Имя её – Хуана.

«Зачем мне это знать?» – подумала Кристина, но как заворожённая продолжала слушать то, что говорил этот человек с надтреснутым голосом.

– Дочь, которая стоит по левую руку, готовит мне ужин. Господь не коснулся её, однако ангелы назвали своей сестрой. – Анхель аккуратно повернул белокурую девочку спиной к Кристине и чуть приподнял её футболку. Перья того же цвета, что и волосы, росли прямо из спины девочки. – Она весела и любознательна. Все радости и горести текущего момента бытия открыты перед ней. Имя её – Мария.

«Я сплю, – думала Кристина. – Я просто сплю. Или брежу. Возможно, я умерла в той аварии и попала в такое странное посмертие. Последний момент, который у меня остался».

Но она знала, что не умерла. Не чувствовала себя мёртвой. Вся боль от ссадин с ней рядом. Просто это поселение… оно другое.

– Теперь они стоят перед тобой, и ты знаешь их имена. Ты говоришь, всё случилось, потому что девочки стояли на дороге? Так вот они, стоят снова. Поступи как хотела и исправь собственную ошибку.

По знаку Анхеля толпа раздвинулась, выстроившись коридором, сквозь который мог проехать пикап, если бы не две девочки, стоявшие на пути.

Совсем как тогда, в самом начале. Только теперь для выбора оставались не мгновения, а вечность.

– Это бред! – крикнула Кристина. – Уберите детей, и я проеду.

– Они виноваты. Так ты считаешь. А раз они виноваты, то должны понести наказание.

– Бред!

Больше ответов не было. Девочки стояли, потупив взор. Мотор пикапа мерно урчал. Кристина сидела за рулём и чувствовала слёзы, подступающие от бессилия. В отчаянии она искала иной выход. Тот, который позволит избежать этого безумия. Что им всем надо? Просто колония психов, или…

«Вот именно. «Или», – внутренний голос казался незнакомым. Но через секунду Кристина поняла, что это интонации Анхеля, и сразу успокоилась. Словно в тот момент, когда безумие охватило её саму, мир приобрёл необходимую чёткость и реальность.

«Всё правильно. Делай свой выбор».

– Я не хочу этого делать, – Кристина сглотнула. – И не буду. Прошу прощения, что так сказала о девочках. Это моя вина…

Она говорила тихо, но Анхель услышал. Его голос теперь звучал одновременно снаружи и внутри самой Кристины. Только в одном случае он говорил на испанском, а в другом – на русском.

– Ты лжёшь сама себе. Ты просишь прощения не потому, что признала вину. Просто не чувствуешь в себе сил что-либо сделать. Страх последствий – вот цена твоих извинений. Но мы поможем тебе принять решение.

И тотчас рычаг передачи щёлкнул. Машина чуть тронулась с места, а затем потихоньку покатилась, набирая скорость.

Ноги не слушались – не дотягивались до педалей. Руки не могли оторваться от руля – дёрнуть ручной тормоз или переключить передачу. Лишь только глаза Марии и глаза Хуаны, которые смотрели теперь прямо на Кристину.