Натан Темень - Место, где земля закругляется [СИ]

Последний, оставшийся возле виселицы всадник, поднял ящера на дыбы и бросился на врага. Ящер, визжа, взмахнул когтистыми лапами, норовя растоптать Капитана.

Майити, зверски зарычав, махнул рукой. Топорик, крутанувшись в воздухе, влетел в висок всаднику. Верховой ящер промахнулся, впустую ударил когтистыми лапами в землю и бестолково затоптался на месте.

Март рыкнул совсем уже оглушительно, задев чувствительные струны в душе чешуйчатого скакуна, пробудив в нём ту робкую тварь, что когда-то спасалась от пустынных охотников. Ящер попятился, тряся головой, всадник безвольно мотался в седле, по его виску из-под смятого шлема текла кровь.

Писарь, ловко взобравшись на ближайшую крышу, посылал стрелу за стрелой в боевых ящеров. Защищённые кожаными доспехами и толстой кожей зверюги были почти нечувствительны к обстрелу, но ветераны знали их слабые места.

Острые жала впивались в нежные подмышки, большие выпуклые глаза и подхвостья. Несколько ящеров уже ревели и визжали, брыкаясь и вертясь, их седоки с трудом удерживались в сёдлах.

Местные, воспрянув духом, бросились на поджигателей. Мелькали топоры, дубины, отчаянные крики поднялись над площадью. Рыбацкая сеть развернулась в воздухе и упала на боевого ящера. Тот мгновенно запутался и завертелся в пыли, визжа и дёргая ногами, не в силах разорвать прочные ячеи. Кто-то из рыбаков тут же подскочил, и пробил всаднику голову багром.

Ситуация переменилась, и все это поняли. Один из ещё державшихся в седле вояк послал своего ящера вперёд, через трупы. В отчаянном прыжке перескочив препятствие, ящер безумным галопом поскакал через площадь, к дороге.

- Уходит! - закричал Казначей. - Один уходит!

- Стреляй! Писарь, стреляй! - гаркнул Капитан.

Писарь вытянул свою лучшую стрелу. Постоял неподвижно на крыше, глядя вслед несущемуся прочь всаднику. Задержал дыхание и спустил тетиву.

Всадник приподнялся в седле. Потом обмяк и завалился набок.

Второй выстрел попал ящеру в подхвостье, чуть пониже защитного щитка. Зверюга, ужаленная в нежное место, дёрнулась, подпрыгнула и завертелась на месте. Всадник мешком свалился на землю, запутавшиеся поводья волочили его кругами вслед за крутящимся ящером.

***

Дым от зажжённых домов стелился над крышами, процеживался сквозь щели, вываливался из окон вместе с огнём. Багровые языки огня лизали дверные проёмы и нехотя опадали, выпуская едкие клубы, от которых щипало глаза и драло горло.

Завывали женщины, плакали дети. Капитан взобрался на каменный постамент в центре площади. Рядом, на фонарном столбе, покачивались двое местных жителей, которых солдаты успели повесить: староста и его помощник.

Пожар имел чёткие очертания: маги знали своё дело, и подожгли селение кольцом с краёв, собираясь дойти до центра. При этом оставив себе проход для отступления. Одна улочка осталась незажжённой, и ей так удачно воспользовались ветераны, чтобы пробраться к площади. Теперь огонь, ничем не поддерживаемый, постепенно угасал - дома, сложенные из местного камня, плохо горели, жалкий скарб не давал пламени пищи, чтобы разойтись вовсю.

Вода из моря, хотя и едкая, обильно разливалась вёдрами из бассейнов, устроенных на каждой улочке. Огонь, на который плескали водой, шипел и гас, испуская вонючий дым. Возле дома старосты, который никак не хотел гаснуть, здоровенный рыбак, весь перепачканный гарью и кровью, встал у крыльца и разорвал бумажку с заклинанием.

Бумажка, явно бережно хранимая на чёрный день, с заломами на сгибах, разлетелась на половинки. Огонь мигнул и погас, схлопнулся, как прибитый ладонью. Взлетел клуб гари, осел на потных лицах, опустился на мёртвых и живых.

- Все целы? - гаркнул Капитан.

- Хвоста малость порезали, а так все живы, - отозвался Казначей. Он стоял рядом, глядя, как местные снимают своего старосту и кладут на расстеленное одеяло.

- Что вы хотите за помощь? - здоровенный рыбак, что только что потушил дом заклинанием, сложил руки старосты на груди, и подошёл к Капитану. Над покойниками завывала какая-то старуха, другая стояла молча.

- Денег, припасов, воды в дорогу, - не моргнув глазом, ответил Капитан. Долгая служба отучает от сантиментов.

- Мы поделимся с вами. Вы спасли много жизней. Отец был бы не против, - здоровяк бросил взгляд на покойного старосту.

- Что этот офицер трындел про золотой доспех? - неожиданно спросил Март. Он тоже встал рядом. Лицо его, потемневшее от копоти, было похоже на маску, только блестели острые зубы. Волосяной гребень между острых ушей слипся от крови.