Александр Семёнов - Опус номер девять ля мажор. Часть 2. Жизнь как музыка и танец

– Не обращал внимания, – тут же ответил Андрей.

– Да и ладно. Непонятно, с чего вдруг я её вспомнила… Андрей молча погладил её по горячей спине.

– Всё-таки хорошо, что вышло именно так, – задумчиво сказала Оля. – Вот если бы раньше всё получилось… тоже хорошо. Но эта ночь была бы уже в прошлом, мы бы о ней только вспоминали…

– Было бы много других, – отозвался Андрей.

– Других да, но этой уже нет. Поэтому давай как можно дольше не спать. Всё запомним. Слушай, я поняла, почему вспомнила про Алёну. Я только одну её и видела из твоих девушек. А вообще… наверное, их было много, да? Не бойся, я не ревную. Просто весело, хочу похулиганить, вот и лезу с глупыми вопросами.

– Не так уж и много, – ответил Андрей. – Смотря с кем сравнить.

– Ну, если со мной… У меня была только одна. Или я у неё, скорее.

– Света, что ли?

– Нет, ты что! – Оля рассмеялась, – давно, в спортивном лагере. Она была ровесница, но очень ранняя… Блин, зачем я это говорю! Всё равно бы рассказала рано или поздно, но сейчас…

– Да забей. Мало ли что когда-то было.

– Сейчас вижу: ничего особенного. Невинные шалости, по сравнению с тем, чем многие другие у нас занимались. Но она за мной ходила, на дискотеках приглашала танцевать, всё время хотела потрогать… И мне стало интересно, что бывает дальше. Чистое любопытство. А Света, кстати, очень строгих нравов. Я с ней на такие темы даже не говорила никогда. О девушках и о парнях… Ну, там-то и говорить особо не о чем.

– Почему?

– Один когда-то на первом курсе, опять любопытство с моей стороны. Другой надоел как раз перед той Ладогой, когда увидела тебя. Я бы его и так бросила, всё равно. А третий… его завела с практической целью, меньше думать кое о ком. И он хороший был, такой добрый, спокойный, я уже потихоньку привыкала. Когда была с ним, о ком-то почти не вспоминала… Пока мы не встретились на квартирнике Ленки Максимовой. Помнишь, в октябре?

– Конечно. Отличный был концерт.

– И здорово, что я туда пошла одна. Как чувствовала. Увидела… и поняла, что всё это фигня и самообман, чем я занимаюсь. И рассталась на следующий день. Жалко было, конечно, очень огорчился, но что поделать… И знаешь, что ещё?

– Что?

– Только не смейся, ладно? Я долго переживала, что не вышла размером. – Оля приподнялась на руках. – Видишь? Хочу верить, что первый, но скорее всё-таки нулевой…

– Немного вижу. Немного, потому что темно, а не то, что ты надумала.

– Отмазался, да? Самый хитрый? – сказала Оля, передвигаясь так, чтобы её смуглая грудь с нежными, чуть затвердевшими сосками коснулась его лица.

– Классная, прямо античная, – продолжал он. – Мечта Фидия и Аполлона. И знаешь… Твоя подруга из спортивной школы была куда умнее меня.

– Я думала, вдруг тебе нравится что-то более монументальное? Немного успокоилась, когда увидела Алёну на пляже и в бане. У неё, по-моему, столько же…

Последние слова Оля прошептала, лёжа на спине и выгибаясь навстречу его губам, скользившим от груди всё ниже. Когда он добрался до выступающих подвздошных косточек и потянул вниз резинку шерстяных брюк, она застонала, прикусила угол спального мешка, но тут же отпустила и вскрикнула не сдерживаясь. Всё равно никого нет вблизи, да и ветер… Спустя какое-то время оба выскочили наружу, сбежали к Ладоге вновь окунуться и задержались на берегу, глядя на чернильные волны, с шумом налетающие на песок.

– Прав был Робинзон, – сказала Оля, подняв руки, пока Андрей оборачивал её полотенцем. – Это ещё начало, завтра будет круче. Кажется, я хочу спать…

Когда они одновременно проснулись, было совсем темно. Чудовищный ветер гудел в вершинах сосен, трепал тент палатки. С берега доносился глухой, могучий рёв.

Оля вынула из-под спальника голую руку, включила мобильный телефон, взглянула на загоревшийся зелёным дисплей.

– Половина пятого, однако. Время… как звёзды сердца зажигать, – пропела она и потянулась. – Счастье сверяем по звёздному времени…

– Земная судьба – родных провожать и встречать, – продолжили они на два голоса и рассмеялись.

– Слушай, откуда ты знаешь такие песни? – спросил Андрей. – Я-то ладно, я всё знаю. Но вот ты?

– От мамы, у неё абсолютный слух и память. Знает наизусть все песни трио «Меридиан» и очень много других. Мы пели вдвоём, когда я была маленькая. От друзей хулиганщина, от мамы всё остальное.

– Хорошо вам было… А дует-то как, Оль! – сказал Андрей, подняв руку под купол небольшой палатки. Даже здесь чувствую.