Александр Семёнов - Опус номер девять ля мажор. Часть 2. Жизнь как музыка и танец

– Ты влюбилась, что ли? – спросила Оля.

– Может быть, всё к этому шло, – серьёзно ответила Ксения.

Тут позвонил Андрей: уже добрался до студии, скоро начнёт запись. Оля, пожелав удачи, предложила гостье перейти на кухню:

– Рассказывай, а я закончу дела. Хозяйка, ёлы-палы.

На кухне Оля запустила стиральную машину, потом стала разделывать курицу.

– Скоро будет готово, – сказала она, – у меня быстро получается. Всегда удивлялась, как сестра умудряется из простой яичницы сделать драму в семи частях с прологом…

Она хлопотала, а Ксения, угощаясь чаем с мороженым, рассказывала, что их девичья компания подружилась с новыми знакомыми и скоро они сами стали приезжать в гости. С парнями ей было легко, но они словно побаивались её, держались на расстоянии. Это заметили и одноклассницы. «Не переживай, – успокоила Мужева, – ты слишком красивая, вот и думают заранее, что нечего ловить». Так было до середины декабря, пока не появился Глеб. Он был старше на год, не меньше ростом, симпатичен, умён, по-хорошему прост, всегда с карманными деньгами, и он не испугался. Они вдвоём стали отделяться от компании, вместе гулять, разговаривать, перезваниваться. Когда он впервые подарил цветы – честное слово, смущался и не знал, чего ждать. Конечно, ей понравилось. Потом они поцеловались.

– Ты в первый раз? – спросила Оля.

– Да как сказать… Я столько раз в мыслях это делала с Мишей, что, наверное, потянет на один настоящий. И теорией интересовалась. И ещё однажды мне проспорили… Нет, слушай. Не знаю, что обо мне подумаешь.

– И не говори, – сказала Оля. – Не надо, у всех могут быть секреты.

– И у тебя?

– И у меня.

– Даже от Андрея?

– Секрет, – с улыбкой ответила Оля.

– Тогда не скажу, ладно. Может, потом. А Глеб, мы же о нём… Он не спросил, в первый раз или нет. Значит, всё в порядке. А потом, тридцатого декабря, видишь, я даже запомнила, позвал меня к себе домой. Мы были вдвоём… – тут она чуть замялась.

– И что-то вышло не так? – спросила Оля.

– Сначала всё было так. Сидели, слушали музыку. Поговорили. Потом как-то резко стало не о чем говорить. Подвёл меня к кровати, расстегнул пуговицу на рубашке, другую… С таким видом: я, мол, показал, что делать, дальше сама. Но я была совершенно не готова. Попробовал сам раздеть, сперва как бы в шутку, потом увлёкся, завалил на кровать. Я отбивалась как могла. И он остановился.

– Вот так заманить домой и напасть? Рёбра за это поломать, – сказала Оля.

– Ой, я боюсь, когда ты так смотришь. Нет, я много об этом думала. Мне кажется, он не заманивал. Он был всерьёз уверен, что сделал всё, что надо, и я, так сказать, по схеме должна ответить.

– Как е-два – е-четыре?

– Наверное, да. Дурень, короче, как и я. Тоже учился на книгах и на фильмах. На чужих примерах, и те выдуманные… – Ксения вздохнула. – Знаешь, – продолжала она, – если бы он заранее сказал, чего хочет и что мы будем одни… Сейчас кажется, я бы могла согласиться. А он не сказал. Думал, я сама понимаю. А для меня это была огромная неожиданность. И я его обломала. Он ужасно обиделся, наговорил кучу гадостей. Что я с ним играла, сука такая, увлекла, теперь смеюсь. Со мной обязательно кто-нибудь так же поступит, вот тогда я вспомню… и так далее. Я собралась уходить, он опомнился, стал извиняться. Но после таких слов уже всё, финиш. Меня просто колотило, не знаю, как дошла до остановки. Он бежал за мной, потом звонил, писал. Месяц, наверное, каждый день. Но я с ним больше не общалась. Мне это всё испортило настроение до конца зимы. И Новый Год просидела дома, и потом редко выглядывала. В школу – назад. Вот потому так долго и не звонила.

– Бедняга, – сказала Оля. – Да и я бы могла позвонить. В двух шагах была всё это время.

– Спасибо, Оль. Но, честно… я не думаю, что кто-то помог бы. Сочувствовать, жалеть?… Нет, я должна была сама выбраться. И не из такого вылезали. И потихоньку начала. Но ещё неизвестно, как было бы сейчас. Случилось кое-что другое, и я стала как новенькая!

– Что случилось? – спросила Оля, укладывая нарезанные куски на противень.

– Догадайся с трёх раз. Ладно, не буду мучить. – Вопреки этим словам, Ксения затянула паузу до предела. – Я возвращаюсь на танцы! – наконец, объявила она. – Ес, ес, ес, ес, ес!!! Могла бы с этого начать, верно?

– Молодец! – Оля поцеловала её, убрав назад мокрые руки. – А когда возвращаешься?

– Послезавтра иду. Эх… Снова платья шить, учить вариации… Супер! В этом сезоне вряд ли успеем на конкурсы. В следующем. Придёшь за нас болеть?