Денис Блажиевич - Новогодний роман [СИ]

— Пельмешки у тебя знатно получаются — говорил Фиалка — Магазинные, а как у бабушки. Перчику бы еще.

Запеканкин метнулся к плите и вернулся к столу с перечницей в виде гриба.

— М-м-м — протянул Антон, отведав перченой пельменины. — Вообще гламур. По-второй.

Кондиции Антон достигал всегда быстро, а после второй его и вовсе отпустило.

— Истерзан я Петр — жаркий халат душил Фиалку. Судорожными движениями он разбил копьевидный вырез — Думал отдохнуть там. С друзьями встретиться. Отдохнул. Как под асфальтоукладчиком полежал. Клерки нами правят Петр. Клерки. Нет, кто спорит. Они вполне уместны и нужны — Фиалка совсем забыл о Запеканкине и подливал только себе. — где-то внизу или посередине. Подписать бумажку, заполнить анкетку, вести документацию, бегать за сигаретами и кофе. Но там. За облаками у трона и рядом должны быть самородки. Мы бедны Петр не потому что у нас их нет. Мы бедны, потому что не понимаем, что они у нас есть. С другой стороны — Фиалка горько усмехнулся — что с нас взять, если мы летаем только за компьютером.

Фляга стремительно пустела. Фиалка все больше багровел. Запеканкин мягко заметил.

— Не все же такие, Антоша.

— Все Петр — смятый окурок точно лег в зеленого стекла пепельницу. Фиалка доверительно наклонился к Запеканкину. — Я тебе больше скажу. Все хакеры начинают с порносайтов… У каждого в шкафу свой скелетик имеется. Но не каждый может признаться в этом. Я не могу. Поэтому и выбираем глазурью размалеванных гипсовых исусиков. Когда же исусик разобьется, то там ничего не окажется или того хуже. Выползет гадюка или крыса выползет с толстым гадким хвостом. — у Фиалки подозрительно задергалась челюсть. — Тогда мы клеймим его. Мерзавец такой. Мы всегда это знали. Но мы не такие, а сами между делом свои шкафики проверяем и ключи от детей прячем. А с самородка, что взять? На виду он, потому что чувствами живет. Подлецом не будет, внутренний университет не позволит. Боимся мы таких. Поэтому и странные они чудики. Отодвигаем их на край. А под клеркоподобных ложимся и радуемся.

Фиалка замолчал. Он оперся на кулак и, свесившаяся прядь его волос коснулась стола. Початая сигарета дымилась в пепельнице. Тянулся сложный беловато-серого оттенка дымок. Вспомнив, Антон брал сигарету, затягивался и бессильно бросал ее обратно. На холодильнике бешено, как пульс марафонца, тикал будильник.

— Открой форточку, Петр — произнес Фиалка.

Запеканкин подошел к окну. В маразум стремительно ворвалась ночь, плеснув в лицо Петру случайными снежинками. Запеканкин быстренько прикрыл форточку, не позволив ночи овладеть маразумом с наскока.

— Антоша, я поставлю чай? — спросил Запеканкин. Фиалка согласно кивнул головой. Из круглой конфорки появились жадные голубые огоньки. Запеканкин наполнил чайник водой и поставил его на плиту. В фарфоровый заварочный чайник с жирным лебедем на боку бросил две столовые ложки пахучего с бергамотом чаю.

— Слушай Петр. Что это я все о себе да о себе. Ты то как? Чулюкин собака не допекает? Ты скажи, Петр, мы его сразу приструним.

— Что ты, Антоша. Совсем нет. — Запеканкин покривил душой и спрятал это за озабоченностью. Чайник закипал. Сняв чайник с огня, Запеканкин залил кипятком заварочник. Закрыл крышкой, оставив воду бушевать в тесноте, выжимая все соки из чайных гранул.

— Кстати Антоша — Запеканкин подошел к столу. — Я хотел тебя попросить. Если не… Конечно, я понимаю, скоро праздник и это накладно Но все-таки — Запеканкин как всегда буксовал, перед тем чтобы что-то попросить. — … Даже не знаю с чего начать… Стыдно.

— Ой, Петр. Что топчешься? Работа нужна?

— Да — смело рубанул Запеканкин и испугавшись собственной смелости поспешно добавил — Если тебя не затруднит, конечно.

— Не затруднит. Подыщем.

— Спасибо тебе Антоша.

Фиалка плеснул остатки из фляги в рюмку. Запрокинув голову, он вылил в себя рюмку и поставил ее на стол.

— Все. Спать хочу. Проводи Петр. Хандра одолела.

Пошатываясь, Фиалка встал, и голова его оказалась над табачными полями. Льющаяся в приоткрытую форточку ночь не смогла их разрушить.

— Зачем тебе деньги Петр — Фиалка опирался на плечо Запеканкина. Они вышли из маразума и пошли по короткому аппендиксу-коридору.

— Это… Знаешь, Антоша… Все странно так получилось — начал мямлить Запеканкин — Она даже не знает.

— Не начинай, Запеканкин — скомандовал Фиалка — Кто ничего не знает. Рожай быстрее.

Запеканкин потупился.