Елена Блонди - Ателье [СИ]

— Такой оказался козел, Даш, ну та-акой козел! Пишет и пишет, и все требует, чтоб ответы были сексуальные. А в последнем письме, ну, козел, ты, говорит, приедешь, я говорит, лягу, а ты мне сядешь на лицо… — она фыркнула, забрызгав колени, и вытерла рот рукой с фиолетовыми ногтями, — и я буду пить… твой… джус!..

— Гурман, однако!

— Да это бы ладно! Ну, захотел старикан порезвиться! Но я тут переводила письма еще девчонкам, так прикинь, это старое одоробло пишет и им тоже! То же самое!

— Да. Обидел наивную девушку Наташу. Мать двоих детей. Учительницу.

— Дашка, не нуди. Короче, мы его послали. Я все, что знала, по-английски, все ему написала. Пусть утрется.

…Даша поставила чашку и прислонилась к гипсокартонной стеночке чайного угла. Болели плечи, щипало в глазах, но еще надо было сметать брючный костюм и отутюжить складки на юбке. Настя, пригорюнившись, сидела напротив, и, подперев одной рукой щеку, другой отщипывала кусочки зефира, складывала в рот.

— А платье-то? — спохватившись, спросила, — оно как, пригодилось?

Даша улыбнулась.

— Эля сказала, там, в Ялте, нашелся один, на которого у нашей учительницы аллергии почему-то не случилось. Я думаю, они вместе гуляли…

— По пляжу, — в тон Даше сказала Галка.

— И волны ласкали их босые ноги! — хором закричали обе.

Обметав петлю, Даша остановила машину и потянулась, закидывая руки. За угловатым корпусом швейной машины светило дневным снегом большое окно, и мелькали снаружи силуэты рабочих в оранжевых куртках. Один остановился, удобнее перехватывая какой-то шест, прижал лицо к стеклу, корча Даше страшную рожу. Она оглянулась и, убедившись, что все заняты, скорчила рожу в ответ. Чернявый мужчина оскалился, приветственно взмахивая палкой.

— Дарья, хватит строить глазки гастарбайтерам, — подойдя сзади, Галка сунула на край стола ворошок цветного шифона, — тебя банкиры ждут. Ну-ка, глянь, что с подолом сделать? Оверлоком его или опекочку?

— Он первый начал, — оправдалась Даша, перебирая руками яркую ткань недошитого платья, растянула, любуясь. Шифон стал похож на витраж, зимнее солнце, протекая через прозрачные переплетения, щекотало глаза.

— Ах, красота! Но куда ж она наденет такую попугайщину?

— Нормально. У них растаманская вечеринка, там вообще сплошная радуга.

— Тогда можно, — величественно разрешила Даша.

— Куда ты его бьешь? — закричала Галка, и Даша уронила платье на пол.

Галка кинулась к выходу, пальто, подскакивая, прыгало на плечах.

— Кого бьют? — выглянула из своего закутка Настя. Алена зашипела утюгом.

За окном теперь рядом с ватниками и оранжевыми робами мелькало леопардовое пальто. Галка носилась по дощатому помосту, — размахивая руками, пыталась отобрать у рабочего металлический шест.

— Не бьют. Прибивают. Похоже, не туда, — Даша собрала рассыпанные лоскуты и, разложив шитье на столе, стала острым мелком размечать ткань.

— Лошадью ходи, — подсказал у окна Миша, глядя, как Галка беззвучно открывает рот, что-то доказывая рабочим.

— Туда не ходи, сюда ходи, — запищала Алена, вступая в озвучивание.

Снаружи делали помост для витрины. Даша представила, какая скоро возникнет там красота, и улыбнулась. Галка творила чудеса. Только что сидела, склонив кудлатую голову над очередным заказом, и вот уже мигнет в полуоткрытой двери пятнистый край пальто, а через пару часов — привезли манекены, или столпились в длинном холле неуклюжие по зиме работяги, с видимым удовольствием спотыкаясь о ножки дам, ожидающих примерки. Или, командуя, вбегает непутевый экс-муж Коля и, махая руками, руководит курьером, что втаскивает за Галкой, пыхтя, огромный рулон прокладочного флизелина. А она уже снова сидит, будто и не исчезала, жует откушенный на ходу пирожок, игла равномерно посверкивает в пальцах.

По вечерам, когда все расходились, Галка оставалась с Дашей пить чай и, прихлебывая из огромной кружки, жаловалась на нехватку времени и денег.

— Ну, ничего, ничего же не успеваем, Дашка, — говорила своим медленным голосом, щуря усталые глаза. И часто перед уходом, уже накинув пальто и усадив на голову меховую бейсболку, вдруг застревала у машинки, еще что-то доделывая.

Но работа шла, в ателье появлялись новые ткани и вещи, а сшитые — исчезали, разбредаясь по заказчицам. Вот и Дашино платье счастья уже нарисовалось на альбомном листочке, что висит на стене, радуя ее. Резкими взмахами фломастера очерченная женская фигура, с ниспадающим подолом, с подхваченными драгоценными булавками плечами и хитрой драпировкой от груди на одно бедро. В разрезе одной быстрой линией нарисована красивая женская ножка, и Даше было приятно думать, что это ее нога и ее изгибистая фигура: это она выйдет из примерочной и, придерживая подол кончиками пальцев, пройдет по накиданным на пол обрезкам и старым выкройкам. А все, конечно, ахнут. Потом она конечно, куда-нибудь в этом платье завеется. Галка обещала взять ее в клуб, к Милене, может быть даже на Новый год. Жаль туда нельзя с котами, Патрисию придется встречать праздник одному, запертому в мастерской.