Елена Блонди - Ястребиная бухта, или Приключения Вероники [СИ]

Открыла, исподлобья глядя на черные фигуры, подсвеченные фарами.

Одна из фигур мешком лежала на жиденьком поблескивающем снежке. Высокий, с невидимым лицом, осмотрел освещенную фарами Нику и, отступив, махнул рукой. Другой мужчина послушно проскочил в калитку, сильно толкнув хозяйку. Грохоча ботинками, побежал к крылечку маленького дома. У Ники внутри все мелко вздрагивало от растущего ужаса. В калитку метнулся еще один, и Ника вспомнила быковатых подручных Василька в бердянском ресторане. Такие же плечистые, одинаково сутулые, с локтями в стороны. В таких же черных кожаных куртках, только эти по сезону — длинные, с капюшонами.

— Мадам, — бархатно сказал главный и тоже вошел, оттесняя Нику во двор, — мне бы поговорить с вашим мужем, но, кажется, вы тут в гордом одиночестве?

— Да. Муж уехали, уехал в степь. Скоро будет. Свет падал на правильное лицо с небольшими усами, темные глаза смотрели весело и доброжелательно.

— От такой пышноволосой Рапунцель, ночью в степь? Чем же не угодила? И кстати насчет телефона. Позволите?

— Он поехал обрыв чинить. Провод порвался, от ветра. Недалеко.

— Ах, вот что! — высокий покивал с важным видом, — конечно!

Недалеко. Буквально через пять минут и подскочит, да?

— Не знаю.

— А, может, он повез нашу девушку, а? Тут не пробегала такая беленькая лисичка? С порванным ушком? — спрашивая, подхватил Нику под локоть, потащил ее к дому, где на крыльце переминались быковатые, ожидая приказаний. Ника подняла брови как можно выше. Старательно пожала плечами.

— Кого? Не понимаю.

— Значит, никто не стучался, ночевать не просился?

— Нет.

— А телефон, значит, сломан…

— Да. Высокий отпустил ее локоть и поднялся по ступеням. Усмехнулся, разглядывая Нику сверху.

— Врешь ведь! Ника снизу смотрела в уверенное красивое лицо с крупным чуть горбатым носом и большим ртом. Подавила желание нащупать в глубоком кармане куртки сунутую туда ракетницу. Чем ей поможет сейчас, если она вытащит, путаясь в складках куртки, и выпалит в воздух? Или даже в эту самоуверенную ухмылку. Не дождавшись ответа, мужчина взялся за дверную ручку, и помощники отступили, держась по бокам. Вздохнул.

— Придется проверить. Не люблю, когда мне врут, особенно такие милые девушки. Вошел, оставив двери открытыми. Ника поднялась на крыльцо и, не глядя на быковатых, пошла следом, в гостиную. Стоя в дверях, включила свет и показала на столик.

— Телефон. Высокий осматривался, стягивая с руки кожаную перчатку. Поднял брови, увидев круглый стол со сбитой плюшевой скатертью и разворошенное постельное белье на диване. Мягко прошел к столику.

Прижимая к уху трубку, несколько раз надавил на рычаг. И положив, широко улыбнулся, приподнимая короткие усы над ровными белыми зубами.

— Мои извинения, миледи. Молчит, как мертвый. Ну что же, не буду мешать. Вот только… Резко повернулся и, выскочив в коридор, дернул приоткрытую дверь спальни. Широкая спина в кожанке загородила от Ники внутренность комнаты, где загорелся включенный гостем свет.

— Однако, — задумчиво сказал, и, быстро осмотревшись, повернулся к ней, — и еще постель. Похоже, в вашей жизни не все ладно, а, миледи?

Ругаетесь?

— Что? — растерянно переспросила Ника и вдруг нервно рассмеялась, — а, это! Да на диване спит его сын, он на каникулах. Я ж говорю, вместе поехали, в степь.

— Макс, — высокий вдруг вспомнил о вежливости, шагнул к ней и, подхватывая руку, прижался усами, шевельнул губами по коже.

Отпуская, снова засмеялся.

— Значит, наша лиса где-то еще бегает. Спасибо, что ласково приняли. Если что вдруг, в Низовом спросите Токая, меня там знают.

Посидим в кабачке, выпьем за знакомство. Он пошел к выходу, натягивая перчатку. На крыльце остановился, слушая помощника:

— Чисто. Дом заперт, я посмотрел. Там еще сбоку дверь, может, глянуть? И тут телефон зазвонил. Ника дернулась и остановилась. Пошла к столику, протягивая руку и мысленно ругая внезапный звонок. Токай заинтересованно шагнул обратно и встал рядом с ней, почти вплотную.

— Да, — сказала она охрипшим голосом, изо всех сил прижимая трубку к уху, — алло.

— Никуся, — далекий голос Фотия был усталым и встревоженным, — была авария на подстанции, я уже звонил, мы в Багрово. Пашка едет, я ему дозвонился. У Марьяны, похоже, еще и сотрясение мозга. Ты слышишь меня? У тебя там все хорошо?

— Да. Все в порядке. Да.

— Что с тобой?

— Я… я спала.

— Вот и хорошо. Ложись снова. Никому не открывай, поняла?