Елена Блонди - Дискотека. Книга 1 [СИ]

И Зорик залился всхлипывающим смехом. Рыбка вежливо улыбнулась, складывая на коленках руки и пряча их поглубже в рукава.

Зорик сейчас, конечно, не врал, такой вот он был, никак не дашь ему его семнадцати лет, со спины так вообще дядечка.

Ленка тоже улыбнулась и покивала, с ужасом чувствуя, как рука Гани под плащом обнимает ее талию. И ей это нравилось. А на него она тоже смотреть не хотела, боялась снова увидеть в исчирканном тенями свете уверенную ухмылку на крупном лице со светлыми глазами. Сидеть было тягостно, и хотелось скорее домой, но одновременно совсем не хотелось. Мне хочется уйти, чтоб не было Рыбки, и Зорика, догадалась о себе Ленка. И снова испуганно затосковала. Откуда она знала, что получится так вот?

На дискотеке, оттанцевав с веселым и хмельным Пашкой, она сама оттащила его к стене, толкнула в перекошенное кресло и он свалился туда, улыбаясь ей пухлыми губами.

— Сиди, сосед, — сказала строго, — и не бухай больше, а то кто тебя домой потащит?

— Ты, — радостно предположил Пашка и уцепился за ее руку, не давая отойти.

Музыка грохнула, замелькали огни. Ленка нагнулась, слушая. И смеясь, покачала головой, возя по его лицу длинными прядями.

— Я не могу. У меня сегодня дело, важное. И вообще я тебе скорая помощь, что ли? Сиди, меня Рыбка зовет.

— Стой. Сядь, — Пашка усадил ее на колени, привалился лбом к плечу, фыркая и мотая башкой, чтоб волосы не попадали в рот, — чего там тебе? Чего? А давай повстречаемся, а, Ленуся? Ты вот… соседка…

— Рядом живу, да? — весело разозлилась Ленка, отпихивая его руки, — да пусти уже.

— Нет, ты скажи. Скажи, я же нравлюсь, да? Тебе?

— Паш… да, да, нравишься. Сиди только. Ну, хочешь, я попозже приду и тебя на автобус?

— Хочу, — умиленно согласился Пашка, — приходи.

К ним, расталкивая толпу, уже продиралась Оля, кивнула Пашке и, оттаскивая в сторону растрепанную Ленку, прошипела в ухо:

— Блин, искать тебя. Сейчас. Белый танец сейчас. Иди.

— Я…

— Вон он. Иди!

Ганя приглашению слегка удивился, надул щеки, с юмором оглядывая сверху невысокую Ленку. И подхватив, прижал к свитеру, так что она уткнулась носом в треугольный вырез, откуда волнами шел запах одеколона.

Топтались, Ганины руки лежали на ее талии, иногда прижимая к себе совсем плотно, и тогда в ее ребра давила пряжка ремня.

— Вон ты, — сказал он, нагибаясь к ее уху и обдавая щеку запахом сигарет.

— Что?

Он развернул ее так, чтоб увидела наклоненный экран. Там смеялась девушка, очень красивая, лицо сердечком, глаза, как два лесных ореха, а вокруг личика — мешанина кудрявых волос. Ленка уставилась с восхищением. Такая красивая. Ну да, волосы похожи и глаза. Но та — такая красивая…

— Такая же, как ты — красивая, — пересказывал в ухо Ганя. Подумал и добавил, — не, ты красивее. Чего ржешь?

— Ой. Нет, не прынцесса, а эта — королевна! Ну, помнишь, в фильме?

— Королевна, — смеясь, согласился Ганя, прижимая ее к себе.

И Ленка вдруг улетела. От его сильных рук, от шагов, там внизу, что трогали ее колени его коленями, направляя. От этого внезапного запаха чистоты, а со стороны глядела когда, думала, от такого, наверное, всегда перегаром да потом. А тут вдруг хороший одеколон, по мягкому дорогому свитеру и чистейшей под ним рубашке. Да кто знает от чего, это все догадки, а на самом деле — просто кружилась голова и сильно стучало сердце, пересохло во рту, и хотелось, чтоб танец был-был и никогда не кончался…

— А это Олька твоя.

— Где, — чересчур живо спросила Ленка, завертела головой, отступая. И все для того, чтоб не слышать, что его голос и движения вдруг изменились, совсем чуть-чуть, но…

— Наверху. Видишь?

С экрана на них и, правда, смотрело почти Олино лицо, ее серьезные глаза и губы в алой помаде, резко очерченные скулы и тонкий, чуть длинный носик. Только волосы — прямые и почти белые.

— Бонни Тайлер. Крутая телка. Я потом попрошу Вовчика, пусть поставит.

Ленка молчала, пробуя разобраться в себе. Топталась, покачиваясь не в такт шагам. Так, приехали. Она с ним всего пять минут танцует, а уже успела забалдеть от обжиманий, и теперь еще приревновать к Рыбке. Эй, Малая, она ж тебе лучшая подруга, что за дела?

Она сама так захотела, прошептал внутри ехидный и растерянно-злой голос, вот и пусть получает, а как она хотела-то? Думает, ей все игрушки, да? Иди, Лена, туда, сделай это, сделай то…

— Что?

Ганя рассмеялся в наступившей тишине, не отпуская Ленку. Стоял неподвижно, прижимал все сильнее, так что у нее кончился воздух, и нечего было вдохнуть.