Андрей Ломачинский - Записки судмедэксперта

Хуже, когда используются слабительные другой группы. Совершенно обычная, можно сказать, классическая история. Лежит военнослужащий в лазарете несколько дней. Пришло время выписываться. И тут как снег на голову — сильнейший понос. Так вот, фельдшер Зылков приходит в палату, где ещё пяток таких же лежат, и если время и желание позволяют, начинает беседу. Характер беседы носит воспитательный и развлекательный характер. В присутствии остальных расспрашивает, что за понос, как часто, в какое время, какого цвета стул, чем пахнет, как булькает, как брызгает, громкий ли звук? Если звук громкий, просит озвучить в меру артистических возможностей. Главное, расспрашивает подробно и с серьезным видом. В конце беседы все солдаты, за исключением допрашиваемого, начинают истерично смеяться. И в заключение прапорщик даёт указание: будет понос в следующий раз — нагадить в банку и доложить по телефону дежурному врачу в медбате, чтоб тот срочно приехал и проверил на симуляцию. А утром приду я, прапорщик Зылков, великий борец с симулянтами, сам посмотрю на стул». Обычно после этого до утра кишечное расстройство как-то само собой вылечивалось, дежурному врачу с просьбой проверить на симуляцию никто не звонил, банка оставалась чистой, и солдат выписывался абсолютно здоровым.

Рядышком, в уже упомянутом дивизионном медбате, через пару дней ещё один казус произошёл. Явился туда другой «специалист». Глаза квадратные, бледный, от переживаний руки трясутся. И сразу к хирургу: «Товарищ капитан, сделайте мне срочно операцию. Я случайно две иголки проглотил». «Ничего себе, это каким же образом две и притом случайно?» — вопрошает капитан. История получалась запутанной. Вроде подшивался да две иголки в рот засунул… Зачем две? Гвозди, что-ли. Ладно, пошли на рентген. Точно — две иголки. Похоже, одна ещё в желудке, а другая уже в кишечник вышла. И причина понятна — этому бойцу тоже захотелось через операцию от Афгана отмазаться.

Одного только не знал наш «шпагоглотатель», это как кишки работают. А работают они очень умно — в кишечнике есть своя нервная система, вегетативной называется. Когда кончик иголки стенку кишки колет, та немножко сжимается и меняет свою перистальтику, волнообразные движения, что обуславливают движение переваривающейся пищи. И совершается такое без вмешательства мозга — импульсы центральной нервной системы туда порой даже не доходят. Так вот «под местным руководством» иголка зачастую стенку не прокалывает, а просто медленно движется в хитром лабиринте кишечника по направлению к заднему проходу, хотя, конечно, всякое бывает. Уж об инородных телах мы с вами много в предыдущих исторях говорили.

В данном случае обошлось. Надавали солдату лёгких подзатыльников, уложили его в кровать, дали немного выпить вазелинового масла для смазки и приставили двух старослужащих санитаров, чтоб те неотступно сидели при нём, следя за соблюдением строжайшего постельного режима. Полный покой и неподвижность здорово повышают шансы на успех. А успехом является обычная дефекация. Сходил по-большому наш горе-членовредитель в заблаговременно подставленный ему горшок, потом под пристальным вниманием дедушек и капитана-хирурга тщательно разгрёб пальчиком собственные какашки и извлёк оттуда две иголочки, целёхонькие и невредимые. Впрочем, иголкам-то что будет? Кстати, дважды повезло солдату. Ведь случись у него перфорация желудочно-кишечного тракта или пролежень на месте неподвижно ставшей иголки, то была бы операция. А вот тогда подобное уже попадает под членовредительство с полной юридической ответственностью и соответствующей уголовной статьёй. А так — и кишки целы, и на свободе! Хотя, конечно, кое-какой курс реабилитации ему и без врачебных назначений в казарме прописали.

Порой солдат решает заболеть по-взрослому, с длительной госпитализацией и возможным переводом для дальнейшего лечения в гарнизонный госпиталь. А уж оттуда даже если и выпишут — так когда еще командир машину выделит за одним-то бойцом съездить… Опыт таких длительных заболеваний в 37-м полку был: периодически то один, то другой боец набирал в шприц слюны, вводил себе под кожу в области икроножной мышцы — мощнейшая флегмона с резким подъёмом температуры и интоксикацией гарантированы. Иногда меняли «источник» на прямо противоположный — вводили испражнения. Кстати, микрофлора изо рта куда опасней каловой, да и разновидностей микробов там намного больше. Но конечный результат всё равно один: кожа багрово-синяя, ногу разносит, голень увеличивается в размерах в полтора-два раза, дотронуться до неё невозможно — боль жуткая. Такого назад не отправишь, вонища при вскрытии таких флегмон страшная — аж глаза от запаха дерьма режет. Иногда, правда, можно не рассчитать и ввести слюну слишком глубоко — в мышцу. Тогда мышцы после вскрытия гнойника выглядят серыми, вареными, выгнивают целыми секвестрами — искромсанная нога вся в уродливых шрамах, и длительная, если не пожизненная хромота обеспечены.