Андрей Ломачинский - Записки судмедэксперта

Старлей уже вслух укорял себя. Потом вспомнил, что для ассистента он ведущий хирург, смутился и с чувством долга будущего преподавателя взялся учить: «Смотрите, слушатель, да там, похоже, какой-то желвак. Поэтому не будем гнать лошадей. Не зря бабка сорок лет на боли в этом месте жаловалась. Там за слепой кишкой скорее всего сидит набухший лимфоузел. А может, и опухоль… Короче, рассечём этот бугорок, возьмём кусочек для патанатомов — пусть злокачественное новообразование исключат. Хотя похоже, что там особых проблем нет — видишь какой компактный инфильтрат. Сделать такое легче, чем «аппендюк выстричь». Кстати, сам аппендикс трогать не будем — нужды в этом нет. Понял? Тогда приступим».

Ассистент придавил слепую кишку, и за ней сразу проступило нечто компактное, твёрдое и «холодное». «Холодное» не на ощупь. На ощупь оно такое же тёплое, как и всё внутри живота. На хирургическом жаргоне «холодным» называют то, что не имеет признаков острого воспаления. Барашков смело чиркнул по инфильтрату скальпелем. Скальпель упёрся во что-то, потом соскочил с характерным лёгким скрежетом, что назывется, железом по стеклу. Старлей удивлённо хмыкнул. Ранка практически не кровила — стенки действительно оказались склерозированными, словно старый рубец. Похоже, что злокачественной опухолью здесь и не пахло — у них рост обычно инвазивный, въедливый, когда опухоль буквально прорастает в окружающие ткани. Ободрившийся Барашков отступил на сантиметр и небольшим полукруглым разрезом обошёл непонятный инфильтрат. Потом в этот разрез засунул палец, тупо подобрался под этот комочек и буквально вылущил нечто размером с грецкий орех. Вот так, легко и просто! Всё же большой хирург из Барашкова вполне может получиться.

«Ого, какая твёрдая! Фиброма, должно быть. В любом случае опухоль доброкачественная», — прокомментировал довольный старлей, держа находку на ладони. Операционная медсестра подставила эмалированную плошку, и Барашков довольно небрежно стряхнул туда красный шарик. «А чего оно такое… скрипучее. Там что, бляшка? Ну, холестериновая. Или внутри кальцинировано всё?» — предположил ассистент. Барашков хмыкнул: «А кто его знает! Если б у старушки махровый атеросклероз был, то бляшки у неё по всем кишкам сидели бы. Небось кальций там… Впрочем, разрежем, увидим… Но только не сейчас, а после операции. Вдруг там в центре какой инфекционный очажок? Неохота бабуле брюхо бактериями обсеменять. Бережёного бог бережёт». Адъюнкт, насколько позволял боковой разрез, осмотрел брюшную полость, но ничего подозрительного больше не нашёл. Пора ушиваться. Операцию закончили быстро. Больную переложили со стола на каталку и повезли в послеоперационное отделение.

Теперь надо всё описать в истории болезни, а чтобы описание было полным, то неплохо бы изучить находку. Барашков принёс в ординаторскую баночку с консервантом и плошку. Уселся поудобней за стол и попытался рассечь непонятное образование ровно пополам. Опухоль со скрежетом выскользнула из-под лезвия в сторону. Старлей удивлённо глянул на скальпель. Остро отточенная кромка затупилась, чуть погнувшись в виде небольшой зазубрины. Тогда адъюнкт взял комочек двумя пальцами и легонько сдавил. Из него прыснула капелька гноя, а следом со звоном выпрыгнул небольшой объект правильной конической формы. Ничего не понимающий доктор погонял эту круглую пирамидку по плошке скальпелем. Та звенела, словно стекляшка. Тогда Барашков плеснул туда чуть консерванта. Раствор смыл кровь, и перед взглядом изумлённого доктора предстал красивый кристалл, прозрачный, но с выраженным голубоватым оттенком, при этом играющий на гранях всеми цветами радуги. Что это? Камень? Да нет — крупноват для камня. Если только какой малоценный… Скорее всего что-нибудь из дешёвой бижутерии — гранённая под бриллиант стекляшка.

А вот когда рассекли пустую склерозированную массу, то там ничего интересного не оказалось — типичный старый рубец, просто со свежим воспалением. Молодец Барашков, что не стал такое резать в чистой операционной. Впрочем, скальпель он туда всё же тыкал. Надо бы бабушке срочно антибиотики назначить. Теперь понятна история этого инфильтрата. Когда-то бабка проглотила эту цацку. Скорее всего случайно. Такая круглая штуковина обычно гарантированно и без помех проходит желудочно-кишечный тракт. Однако случился довольно редкий случай — в районе слепой кишки эта стекляшка стала. Возможно не малую роль сыграло индивидуальное анатомическое положение того места, где тонкий кишечник соединяется с толстым. Дело в том, что входит он туда сбоку, под прямым углом, и у Эммы Аароновны этот угол оказался весьма высоко. Образовался своеобразный слепой мешок, где твёрдый и тяжелый предмет вполне может задержаться. Инородное тело давит на стенку кишечника, образуя там выемку — пролежень. Слепая кишка одной стороной прилежит к брюшной стенке, и стекляшка постепенно «вгрызлась» туда. Такие дела весьма известны, и в ряде случаев они заканчиваются плохо. У данной же больной обошлось — кишка зарубцевалась изнутри, запечатав объект в ретроцекальном пространстве. После воспалительного процесса образовалась рубцовая ткань. Но микробы всё равно попадали туда, время от времени вызывая воспаления. Это объясняло и периодические боли справа внизу живота, и образование толстой фиброзной капсулы вокруг инородного тела. Осталось только спросить, помнит ли сама больная, как она проглотила эту цацку?