Алекс Бранд - Из глубины [СИ]

Пора. Его вспотевшие ладони крепче сжимают выскальзывающие весла. Они так скользят… Как будто кричат ему: «Мы не хотим! Остановись! Не надо!»

Пора. Но как заставить ее встать? Как… как? Из глубины сознания нарастает какой-то внутренний крик. Гул зародился где-то в недрах его естества. Он ширится. Да, надо отдаться ему, это пришел на помощь тот, другой. Да, да, помоги мне! Помоги сделать это, прошу тебя, пожалуйста! Ты обещал быть со мной до конца! Ты обещал…

Боль… Откуда боль? Она зародилась под сердцем и огненной волной ударила вверх. В голову. Как же больно, Боже! Зрение мутится. И последним усилием гаснущего взгляда он видит, как она вскакивает и бросается к нему…

Она помнит.

Его внезапно побелевшее лицо. Тело, безвольно сползшее на дно лодки. Внезапно ослепший взгляд. Свой дикий ужас. Сжавшееся спазмом горло и, наконец, ее пронзительный крик…

— Помогите! Господи, Клайд! Клайд! Пожалуйста, помогите!!!

Она помнит.

Как пыталась, жалко и неумело, привести его в чувство, растирала ему грудь. Звала. И, обезумев, целовала, целовала его холодное безжизненное лицо. Как охрипла и уже не могла кричать. Как, отчаявшись, схватила весла и попыталась грести к берегу… И выстрел. Трое охотников, выбежавших на берег; они услышали ее первый крик, находясь в миле от них, он далеко разнесся по тихой воде. Эту милю они бежали без остановки, такой ужас был в этом пронзительном жалобном зове.

Она помнит.

Бешеную скачку к ближайшему жилью с телефоном. И его холодную руку в ее руке. Она не отпускала ее ни на мгновение. Кто вы? Я его жена, — ответила без колебаний. Клайд и Роберта Гриффитс. Так их обвенчали. В журнале приемного покоя. Она помнит…

Они сидят, тесно прижавшись друг к другу, плотно завернувшись в одеяло. Как будто хотят защитить один другого от чего-то. Они хранят друг друга…

Он помнит.

Я хотел убить ее. Если бы не то, что случилось тогда, она была бы мертва. Я убил бы ее. Это то, чего я хотел. Хотел. Боже, в глазах твоих я — убийца. Потому ты заставляешь меня раз за разом убивать ее в моих кошмарах. Это — кара твоя. До конца моих дней. Я знаю, Господи, я могу рассказать ей и она простит. А, может, и не поверит. Но как сказать ей? Берта, я… Я хотел твоей смерти. Я хотел убить тебя. Я убил тебя в своей душе тогда. Я — убийца. Как сказать ей? И ответ в который раз ускользает…

Они сидят. Скоро они начнут новый счастливый день. А он перейдет в вечер и после него наступит ночь. И когда-нибудь. Когда-нибудь… Перед рассветом, на грани сна и пробуждения, на которой скрывается истина… Она спросит.