Сергей Юрьевич Буянов - Сетевой маркетинг не предлагать!

Секретарша ввела друзей в курс, как было приказано. Она рассказала: где находится их номер, столовая, будущий кабинет фирмы «Менамбо» и редакция газеты «Рупор нефтяника».

— Чего-нибудь понял? — спросил Похирис, когда друзья остались одни.

— Ничего, представь себе! — обозлился Клим. — На кой тебе этот развод? Чуть не загубил всё дело своим тупым желанием!

— Ладно тебе. Всё равно развестись-то надо. Вдруг, ты прав? Начнём зарабатывать, а тут моя благоверная с претензией на свою долю!

— Так и надо было сказать сразу, — оттаял Клим, — о чём ты спрашивал сейчас?

— Насчёт регистрации фирмы и так далее…

— Ты ничего не понял? Дядя Боря уже всё устроил. Готовь бланки контрактов для новых дистрибьюторов!

— Так у нас бумаги только на «Новый век», на «Менамбо» нет!

— Ерунда. Здесь название никого не интересует. Крыша нам обеспечена, свобода полная! Главное, десять процентов отстёгивать. Иначе прикроют нас, и жестоко. Бизнес не терпит обмана.

— Откуда ему знать, десять это процентов или только пять?

— Витус! Ты рассуждаешь как ребёнок. Глянь по сторонам, тут всюду глаза и уши! Любое наше движение известно дяде Боре! Вплоть до того, какой бумагой мы подтираемся в туалете и поскольку раз!

Похирис, следуя совету, осмотрелся. Кроме распускающейся зелени, ничего особенного он не заметил.

— Сразу видно человека из мегаполиса, — усмехнулся Клим. — Надо учитывать специфику провинциального городка. Плюс, Север! Се-вер! Закон тайга, медведь хозяин!

— Это в наше-то время?

— Чем оно лучше прежнего? В пять сек убедишься, тут действуют другие законы! Как потомственный северянин скажу. Тут я провёл лучшие годы жизни, — Клим ностальгически вздохнул. — Школу тут закончил, понимаешь?

— Понимаю.

Клим оказался правым на все сто. Это не Земля, это нечто иное! Гостиница оказалась обычным деревянным зданием, слепленным из каких-то блоков. Крылечко, срубленное топором, никаких рекламных объявлений и надписей. Зато на фанерной табличке прикноплен ученический листок в клеточку с корявой надписью: Режим смены белья .

Напротив гостиницы располагался такой же двухэтажный барак, значительно грязнее. Это здание напоминало рабочую общагу. Огромные сосны стояли посреди двора, на их стволы натянули бельевые верёвки. Под каждым окном был приколочен большой ящик, занимающий нижнюю треть рамы.

— Это зимний холодильник, — пояснил Клим, заметив любопытный взгляд друга.

На стене дома не было больше никаких лепнин и прибамбасов. Строго и скромно.

Во дворе скопился народ. Многие наклонялись книзу, глядя на подвал. Это был даже не подвал, а какое-то помещение под домом. Дверь в завалинке. Друзья подошли поближе. Оказалось, барак стоит на сваях — бревенчатых опорах высотой до полутора метров. Пространство между землёй и полом дома отгорожено завалинкой. Двери под дом были распахнуты настежь. Изнутри шёл тлетворный дух, несло канализационными отходами. В глубине виднелась зеленоватая жижа. Туда-то и смотрели зеваки.

Народ всё прибывал. Появился небритый тип с кинокамерой. Друзья оказались в гуще городских событий.

— Давай! Давай! — орали мужики в рабочих засаленных спецовках. Все на одно лицо. Одутловатые от непомерных возлияний физиономии, посеревшие от хронического потребления горячительных самопальных напитков, словом, бегемотики!

Бегемотики, судя по всему, болели за своего коллегу, который зачем-то забрался в грязный подвал и носился по нему как угорелый. Странно, женщины стояли радом и сопереживали. Это что, новый вид спорта?

— Равва! Давай! Давай! Давай! — неистово кричала вглубь зловония немолодая женщина в ситцевом платье. Поверх платья она накинула чёрный фартук в синих заплатах.

— Да уйди ты! — донеслось из глубины, откуда-то с другой стороны дома.

Этот самый Равва, похоже, имел оперный голос.

— Не лезь под руку! — разорялся он где-то под домом. Будто бы женщина топталась рядом.

— Давай, Равва! Чего ты возишься? Хватай, что попадя! — громогласно наперебой советовали бегемотики.

У друзей возникло впечатление, что они как чужаки вторглись в неведомую жизнь. Все вокруг понимают происходящее, волнуются и переживают, а им хоть бы хны! Как инопланетяне стоят и с безучастной тупостью наблюдают.

Суетился кинооператор, пытаясь влезть в самую клоаку. Периодически он отключал микрофон, чтобы не запечатлеть множество ненормативных словечек. Приседала от волнения женщина в фартуке, ходили из угла в угол подростки, желая принять активное участие в событии городского масштаба. Но влезть в самую гущу им никак не удавалось. Внушительных размеров бегемотик занял оборону в проёме двери, не впуская даже назойливого корреспондента. Похоже, он имел немалый интерес в происходящем. Время от времени бегемотик потирал ладонями в предвкушении лечебной дозы.