Алексей Иванов: Географ глобус пропил [авт. ред., изд-во "Азбука"]

— Убери с дороги! — огрызнулся Служкин.

— Новый купите, если порвали… — нагибаясь, пробурчала девица.

Служкин двинулся дальше, но гам, стоящий в кабинете, не имел эпицентра, который можно было бы подавить, чтобы замолчала и периферия. Вокруг Служкина волоклась аура относительной тишины, со всех сторон овеваемая шумом. Служкин обежал парты и вернулся.

— Есть староста класса? — грозно спросил он.

— Нету! — ликующе завопила галерка. — Есть! Мы все старосты!

— Ергин староста, — выдал рыжий и носатый.

— Ергин, встань! — купился Служкин.

Никто не встал, но все головы развернулись к неведомой точке.

— Ергин! — тоном выше повторил Служкин.

— Вставай, тебе говорят! — услужливо закричали несколько голосов. — Вставай, козел, оглох, что ли?

С задней парты в проход упал пацан, выпихнутый соседом. Служкин ждал, пока он поднимется. Пацан был щуплым, с откровенно кретиническим лицом. Он застенчиво улыбался и бормотал: «А чо я-то?.. Чо я?..» Галерка ржала.

— Сядь! — с ненавистью велел Служкин и схватил со стола классный журнал. — Ладно, девятый «вэ», — сказал он. — Сейчас я прочитаю список класса, а вы меня поправляйте, если я буду неправильно произносить фамилии… Агафонов!

— Патефонов! Телефонов! Солдафонов! — поправляли Служкина.

— Градусов!

Девятый «вэ» взревел от восторга.

— Только вякните чего, уроды! — заорал рыжий и носатый, с хриплым голосом. Но за его спиной пацан уже разинул рот, и рыжий, развернувшись, врезал ему кулаком в бровь. Пацан повалился назад, руша собою и две парты с визжащими девицами.

Служкин грянул журналом о стол:

— Встать всем!!!

Девятый «вэ» криво и вразнобой поднялся.

— Задние парты тоже!!! — гремел Служкин. — Подравнять ряды!!! Сесть!!! Встать!!! Сесть!!! Встать!!!

— Вы что, курили здесь, Виктор Сергеевич? — спросила Угроза.

— Э… — растерялся Служкин. — Я в окно… Окно открывал…

— Виктор Сергеевич, я попрошу вас больше никогда не курить в кабинете. Это школа, а, извините, не пивная. И вообще, попрошу вас не показываться ученикам с сигаретой. Наши дети и без того достаточно распущенны, чтобы еще и учителя подавали им дурной пример. Как у вас прошел урок в девятом «вэ»?

Роза Борисовна медленно оглядела кабинет: сдвинутые парты, стоящие в полном беспорядке стулья, мятые бумажки на полу.

— Отвратительно, — мрачно признался Служкин.

— А в чем дело? — ненатурально удивилась Роза Борисовна.

— Никакой дисциплины не было, — пояснил Служкин.

— Учителя говорили мне, что у вас весь урок в кабинете был какой-то шум. Отчего же у вас не было дисциплины? Вы учитель новый, дети к вам не привыкли, должны робеть и сидеть смирно.

— Чего-то вот не заробели…

— Видимо, Виктор Сергеевич, вы сами в этом виноваты. Дисциплина на уроке всегда зависит от педагога. А педагог — это человек, который не только знает свой предмет, но и умеет других заставить его знать. Это умение приобретается лишь в специальном высшем учебном заведении — педагогическом институте. Если вам не довелось обучаться там, то и не стоит браться за дело, которое вы заведомо не сможете сделать.

— У меня создалось впечатление, что девятый «вэ» просто невозможно удержать, — заявил Служкин. — Это какая-то зондеркоманда…

— Это ваше сугубо личное впечатление. У других педагогов вопросов с дисциплиной в девятом «вэ» не возникает. Дети как дети.

— Я старался… — начал оправдываться Служкин. — Сперва увещевал, потом орал… Не хотелось ставить двойки на первом же уроке…

— Двойки надо ставить за отсутствие знания у ученика, а не за отсутствие педподготовки у учителя. А орать, как вы выразились, нельзя ни в коем случае. Дети и дома испытывают достаточно стрессов. Школа должна корректировать недочеты родительского воспитания, а не повторять их и тем более не усугублять.

— Школа не воспитательный дом, а я учитель, а не нянька, — возразил Служкин. — Когда в классе тридцать человек и все стоят на ушах, то нельзя скорректировать чье-то воспитание. Проще этих нескорректированных изгнать, чтобы остальных не перекорректировали.

— Вы сказали, что здесь не воспитательный дом, а школа? — разозлилась Угроза. — И вы, Виктор Сергеевич, считаете, что лучший способ обучения ребенка в школе — это выгнать его из класса? Странные у вас взгляды. Дети приходят в школу учиться, как вы заметили, а ваша задача — научить их. Как вам их учить — это дело вашего опыта и профессиональной подготовки, и ребенок не виноват, если вы таковых не имеете. В конце концов, вам за ваше умение государство платит деньги, а вы, если говорить объективно, просто прикарманиваете их, когда выгоняете ребенка за дверь. Я, как завуч, запрещаю вам подобные методы работы.