Райса Каримбаева - Однажды утром

— Ты хоть пирожки поешь, а? — спросила она робко своего сына. — Вон как нынче тепло!! Солнце то какое!! Пойди погуляй! Погуляй, говорю, а после снова за работу, а? — она села на свободный стул, у самого окна, и посмотрела на него умиляясь:

«Вот дал же Аллах сына! — думала она. — И красивый, и умный!.. Верно в отца пошел..Только отец-то его умер.. Сгинул в пучине…» — она всплакнула и тихонько вытерла слезы, так чтобы сын не заметил, а то будет волноваться да расспрашивать о том, о сем…

— Ладно, мам, я пойду… — сказал вдруг Рустем и хотел было уже выйти из комнаты, но мама остановила его, предлагая немного поесть:

— Пирожки-то забыл…

— А? Сейчас! — засунув в рот сразу целый пирожок и едва не подавившись им, сказал Рустем. И поцеловав маму в обе щечки, вылетел на улицу.

Во дворе пятиэтажки, в которой жил с мамой, Рустем увидел сидящих на лавочке девчонок -погодок.

— Привет, Рыжая! — бросил он одной из них и та покраснела от смущения. Он засмеялся и прошел мимо.

«Ох, уж эти девчонки! — подумал он и удалился в самый отдаленный уголок двора. Там за гаражами играли в карты четверо старшаков и мелюзга. Он присоединился к ним.

— Будешь играть? — спросил один из них, тасуя карты.

— Да буду… — послышался ответ Рустема.

— На деньги! Ставь четвертак!

— Ага..-Рустем вытащил из кармана пару монет и бросил на стол. Закурили…

— Мать ругать не будет? — робко спросили его пацаны.

— Не.. Не будет, если не скажите..

— Могила… — ответили ему. Игра началась. С самого темного уголка двора разносились крики ребят:

— Семерка!

— Десятка!

— Дама!!

— Туз!! — закричал победоносно один из них и забрал свой выигрыш, сгребая все монеты в одну кучу к себе.

— Отыграться надо, — начал было один, поднимаясь со стула и преграждая тому путь.

— Не, я пас!! — сказал Рустем и обойдя товарища, хотел было уже уйти, но тот вытащив из-за пазухи нож и метнул ему в спину.

— А! — захрипел от боли Рустем и согнувшись упал лицом в грязь. Была осень, начало октября и кое-где были уже лужи, хотя солнце еще по-прежнему жарило во всю..

— Что вы натворили!! — закричала в ужасе вдруг появившаяся откуда-то Рыжая и попыталась остановить кровь. Но нож вошел по самую рукоятку и любое движение вызывало у Рустема нестерпимую боль. Испугавшись того, что натворили, четверо подростков бросились в рассыпную.

Подошли взрослые. Кто-то вызвал скорую..

— Ну как же ты мог, а?! — спросила мама Рустема, вытирая набежавшие на глаза слезы. — Выпороть бы тебя, а некому..

Она сидела у кровати и смотрела на сына. Ее сердце разрывалось от боли и негодования, от отчаяния. Она не понимала, что она такого сделала, что заслужила такое, где совершила ошибку в воспитании своего ненаглядного сына.

— Мама, прости… — тихо прошептал Рустем. — Прости… Я больше не буду…

— Конечно не будешь.. — вдруг сказала мама. — Завтра поедешь в Горный университет в Питере. Уж там ты точно человеком станешь! И без возражений! — Сказала как отрезала мать и поднялась со стула, еще раз посмотрела на своего непутевого сына и тяжко вздохнув, вышла…

Рыжая бежала в больницу не чуя ног. Там лежал ее любимый. Она любила его всем сердцем, но тайно. Никому не говоря об этом, а ему тем более. Она решила навестить его. Ее сердце словно птица в клетке так часто колотилось! А душа пела!!

Зайдя в палату, она тихо села на край стула и легонько коснулась его руки.

Он открыл глаза и очень удивился увидев ее.

— Рыжая? Это ты? Что ты тут делаешь? Тебя мама ругать не будет? — спросил он

— Если не хочешь, меня видеть, то я уйду… — тихо сказала Рыжая и сильно обидевшись надула свои алые губки.

— Ладно. Оставайся… — простонал Рустем. — Только завтра меня не будет, — сказал он и, чуть помолчав, добавил, — я уезжаю в Питер..

— То есть как уезжаешь? — растерянно произнесла Рыжая. — А я? Как же я?

Она заплакала и выбежала из палаты.

«Ох, уж эти девчонки..» — подумал он и попытался встать с койки. Старая, железная, местами проржавевшая койка отчаянно заскрипела и снова затихла.

Проделав несколько шагов, раненый упал на только что вымытый и скользкий, мокрый, еще не высохший пол.

Услышав шум, Рыжая вернулась и склонилась над ним.

— Тебе больно? — спросила она, вытирая его лицо своим чистым, пахнущим духами, носовым платочком.

— Не-е… Теперь нет. Все прошло как ты появилась… — заулыбался он, смотря ей прямо в глаза.