Виталий Бабич - Шахматный дуэт

В некоторых российских и белорусских СМИ уже начинали оценивать Арчи под соусом реабилитации обвинителей Виктора Алмазова и апокалиптической шумихи в интернете: мол, в предсказании конца света только немного сместились сроки, стихия началась не в новогоднюю ночь, а на сутки раньше и была недолгой. Но в противовес этому воцарившаяся солнечная активность по всей территории Земли, а в особенности над Беларусью и европейской частью России, безветренная, сухая погода являлись добрым знаком в последний день уходящего года…

В трёх машинах, стоящих в разных местах в окрестностях Дома радио, просыпались люди. Не могли проснуться лишь двое из них: Каролина и Некто.

Саид и Джимми, не обращая внимания на ошарашенную Аллочку и полусонного Алика, подхватили тело шефа и поволокли его куда-то.

Николай Петрович пытался привести в чувства Каролину.

Виктор и Олег вышли из машины. Какое-то время они стояли молча, глубоко вдыхая свежий воздух, впитывая в себя лучи яркого солнца, удивляясь деревьям, лежащим на земле, или нагнувшимся над своими сломанными ветвями.

Первыми словами, которые произнёс Виктор, было:

— Светалина в опасности…

Виктор, увидев машину скорой помощи, повернувшую в сторону Дома радио, побежал туда. Олег сел за руль и поехал за другом.

Через минут пять Виктор радовался, и огорчался одновременно. Он нашёл Её! Узнал! Нашёл наконец-то! Слава, Богу! Но… Её увозят. Увозят в больницу…

Аллочка, вздохнувшая свободно от осознания того, что шеф и его команда больше не давлеют над ней, ощутила себя заново родившейся. Она стояла около машины Некто и потягивалась навстречу солнечным лучам. Хотелось как можно скорее убежать отсюда. К Серёженьке, к маме. И впервые в своей жизни начать всё сначала…

Вышедший из полусна Алик еле-еле выбрался из машины. У него не было сил стоять на ногах. Голова кружилась и болела. Всё тело ломило, как у окачурившегося наркомана. А когда из его кармана выпало портмоне и оттуда посыпались доллары, то это были уже не деньги, а обычные бумажки. Алик, словно не веря увиденному, взял их в дрожащие руки и… заплакал…

Николай Петрович, Виктор и Олег сидели у дверей реанимации.

— А ведь вы тоже были там, в метро, — обратился Виктор к Николаю Петровичу.

— Был.

— Вы… Охранник. Ведь правда?

— Охранник?.. Если вы меня таким запомнили, значит, правда. А вам, Виктор, выпала честь ощутить на себе миссию самого Иисуса.

— Так я был Иисусом?.. Даже не верится. А какое земное имя у Светалины?

— Каролина.

— Каролина! — повторил Виктор. — Созвучно с Королевой. Прекрасно!

В тот же миг его взгляд стал сосредоточенным. Он встал, прошёлся задумчиво взад-вперёд и сказал уверенно, громко:

— Я должен ей помочь сам! Я смогу ей помочь!

А улыбнувшись, добавил:

— Я как-никак бывший Иисусом.

Виктор подошёл к двери реанимационной и нажал на ручку…

Когда Виктор при поддержке Николая Петровича и Олега убедил врачей, что он сможет помочь пострадавшей, Каролина переживала последние стадии состояния, которое специалисты относят к клинической смерти.

Виктор склонился над ней. И снова испытал то же чувство, которое укрепило его, когда он держал Светалину на руках, покидая метро после первого прибытия поезда: уверенность, что она вскоре оживёт.

Она пребывала в каких-то странных, совершенно противоположных мирах-пейзажах…

Беспокойство в сером, дождливом городе меняется безмятежным созерцанием летнего пляжа. Затем — зимний, одинокий лес. А перед тем, как устремиться в какую-то туманную высь, она предстаёт перед двумя незнакомцами: мужчиной и женщиной.

Женщина укутана в тёмно-фиолетовую мантию, лицо — молодое, красивое. Взгляд — пронзительный, гордый. А за её спиной, немного поодаль — мужчина, улыбающийся, облачённый в белые одежды.

— Как себя чувствуешь, Светалина? — спрашивает он.

— Как-то странно… Словно я в невесомости какой-то

— Королева! — завораживающим тоном обращается к ней женщина. — Внемли моему зову! Следуй за мной, дитя моё! Мы отправимся в Незримые дали жизни беззаботной. Это тот самый рай, о котором мечтают многие люди. О нём мечтаешь и ты. А мечтам пора сбываться!

— Нет! Я не могу… Я не хочу, — возражает Светалина, вспоминая, что попала сюда после своих негативных эмоций в вагоне. — Я ещё не заслужила рая. Да и мой Возлюбленный где-то совсем рядом. Я чувствую это! Только… что-то мешает…