Игорь Ефимов - Беглец

То, что она в конце концов не решилась предоставить им автомобиль, который умчал бы их в Канаду, будут объяснять страхом. Действительно, она могла бояться, что за автомобиль ей добавят лет десять тюремного срока. Но мне чудится и возможность другого объяснения. Она была влюблена в узника и не знала, сможет ли она полюбить освободившегося. Акт освобождения подводил черту, убивал ее любовь — и решимость оставила ее. Кроме того, успешно сбежавший был бы навсегда потерян для нее. А убитый полицией, он останется с ней навсегда.

Ведь бегство из ГУЛАГа вовсе не сводится к цепочке волнующих адюльтеров. Ты должен сначала вырваться из кандального чувства вины, которым тебя накачивают с детства. Иначе ты будешь мучиться каждый раз, когда новая стрела Амура вопьется тебе в сердце и ты станешь искать путей разрыва с прежней подругой. Как сказал один из настрадавшихся беглецов: «Ужасно не то, что их было всего лишь сорок четыре. Ужасно то, что я их всех помню».

Кто оставался всю жизнь неизлечимым мучеником ГУЛАГа, это Эрнст Хемингуэй. Он был женат четыре раза, имел дюжины возлюбленных, но сбежать так и не сумел. Каждый раз, когда новая влюбленность возносила его над колючей проволокой, он кидался стряпать обвинение в адрес покидаемой, которая якобы разрушила неправильным поведением мир их нежных чувств. Неизбежное затухание влюбленности он объявлял смертью любви и начинал судорожно искать виноватых в этой смерти. «Ты и твои деньги разрушили мой талант», — говорит жене умирающий герой рассказа «В снегах Килиманджаро». «А потом пришли богатые и все испортили», — говорит герой «Фиесты».

К теме «женщина — губительница» Хемингуэй возвращается много раз. В рассказе «Недолгое счастье Фрэнсиса Макомбера» жена просто убивает мужа — якобы случайно — на охоте, когда в нем воскресли смелость и уверенность в своих силах. В рассказе «Три дня под ветром» герои говорят о том, что женатые — люди пропащие и что нельзя позволять женщине затоптать себя. Жену Скотта Фитцджеральда, Зельду, он обвинял в том, что своими нападками она разрушает уверенность мужа в его творческих силах. Про родную мать в разговорах с приятелями говорил, что она желала его гибели на войне — тогда бы ей досталась слава матери героя. В 1928 году застрелился отец Хемингуэя, и он утверждал, что это его мать довела мужа до депрессии своим расточительством, своими долгими отлучками, своим пренебрежительным отношением к человеку, который, видите ли, не воспарял вместе с ней к вершинам прекрасного. Хотя на самом деле больной диабетом доктор Хемингуэй сам диагнозировал закупорку вены в ноге и, скорее всего, застрелился, чтобы избежать мучительной смерти от гангрены.

Из опубликованных писем видно, что драму ухода от первой жены, Хедли Ричардсон, ко второй, Полине Пфайфер, Хемингуэй переживал долго, глубоко, мучительно. Но когда попытался воссоздать ее в романе «Сады Эдема», его опять унесло на путь «обвиниловки» в адрес Хедли.

В версии, доступной нам сегодня, все выглядит как фантазия автора на тему «лето втроем на берегу Средиземного моря». Герой, молодой американский писатель, окрыленный успехом своей первой книги (кто бы это мог быть?), приезжает с женой на курорт, чтобы писать новое произведение. Тема — охота и отношения с отцом. К ним присоединяется молодая прелестная женщина Марита, про которую жена говорит: «Она влюблена в нас обоих». Драма в любовном треугольнике движется извилисто и непредсказуемо, но в конце писатель успешно завершает новую книгу и уходит от жены к Марите. Кажется, это единственный роман Хемингуэя, в котором никто не гибнет в конце. Может быть, именно поэтому он казался ему незавершенным?

В романе есть и важные отступления от автобиографической канвы. Дело представлено так, будто жена Кэтрин сама — из прихоти — пригласила Мариту пожить с ними в одном отеле, сама подталкивала ее и мужа друг к другу. Она доходит до того, что изменяет мужу с Маритой. Но не делает из этого тайны, а говорит, что да, любит их обоих. Муж тоже должен признать, что влюблен в обеих женщин, но он хотя бы полон чувства вины, считает это ненормальным. Образ жены постепенно чернеет. При Марите она начинает издеваться над мужем-писателем за то, что он постоянно перечитывает вырезки из газет с хвалебными статьями о нем. «Их сотни, и он постоянно таскает их с собой. Это хуже, чем носить порнографические открытки. Он изменяет мне с этими вырезками. Наверное, тут же, в мусорную корзину».