Мария Воронова - Судьба без обязательств

– Это ты сиди! – фыркнула Лиза. – Мы подали заявление, так что обосрись, дура! Задолбала уже со своими угрозами! Я молчала, потому что жалела тебя, если ты своими куриными мозгами не понимаешь, что есть я, нет ли, а ты Георгию все равно на фиг не сдалась. Да если ты всех баб в мире напугаешь своими великими родителями, он все равно на тебе не женится, успокойся и отстань от нас!

– Какая ты стала смелая, – холодно произнесла Карина, – просто удивительно. А если я прямо сейчас поеду к Пестряковой? Все ей расскажу, и завтра тебя будет ждать приказ об отчислении…

– Да на здоровье! – перебила Лиза. – Флаг в руки! Будет у нее невестка не студентка, а медсестра, вот и все, чего она добьется. И вообще, я хорошо учусь, придется ей поломать голову, на каком основании меня отчислить.

– И все-таки лучше тебе меня послушаться, – по-прежнему ровно и спокойно сказала Карина, – лучше обещай мне сейчас, что бросишь его.

– Почему это, интересно?

– Потому что я должна стать его женой, а не ты! Это давно уже решено между семьями…

– Ну раз давно решено, так давно бы уже и поженились. Все, Карина, отвяжись.

– Ты не понимаешь, с кем связалась?

– Понимаю. С идиоткой. Так вот смотри, – Лиза достала из кармана ветровки старенький плеер, – я записала наш разговор, и как только Георгий вернется, сразу дам ему послушать. Но если ты обещаешь оставить нас в покое, то я ничего ему не скажу и даже разрешу тебе прийти на нашу свадьбу.

– Да что ты? Приятно видеть в быдлоте такое великодушие, – усмехнулась Карина, – и однако, я вынуждена отказаться от твоего щедрого предложения.

– Как хочешь. Время подумать у тебя есть. До свидания.

Лиза повернулась уходить, и тут вдруг произошло такое, чего Виталик никак не ожидал.

Карина достала что-то из сумочки, размахнулась и сильно ударила Лизу по голове.

Сестра упала. Виталик хотел закричать, но не смог. Он сидел, не дыша, судорожно вцепившись в дерево, и понял, что если сделает хоть малейшее движение, то неминуемо упадет и разобьется.

– Вынуждена отказаться, – весело сказала Карина внизу, – потому что у меня есть предложение получше.

Она достала из сумочки веревку и стала душить Лизу.

Виталик понимал, что может еще спасти жизнь сестре, если сейчас закричит, слезет с дерева, громко позовет на помощь, но страх парализовал его.

Он долго еще не мог пошевелиться после того, как Карина ушла, забрав с собой плеер.

Лишь когда совсем стемнело, Виталик слез с дерева и, старательно отводя глаза от тела сестры, побежал домой.

Виталик мучился оттого, что Лиза погибла от его трусости, стыд жег его сильнее горя, но инстинктивно он чувствовал: если признается во всем матери и милиции, то это поможет ему жить дальше. Сестру не вернешь, а он еще сможет стать нормальным человеком, надо только перебороть липкий ужас, охватывавший его всякий раз, как он вспоминал то, что видел.

Три дня потребовалось ему, чтобы собраться с силами и рассказать матери, что произошло на самом деле.

Виталик был уверен, что она страшно отругает его и за руку потащит в милицию, но этого не случилось. Мама только обняла его и заплакала.

Она сказала, что Виталик – маленький и слабый мальчик, и если бы бросился на выручку сестре, то Карина убила бы и его, так что она ни в чем его не винит. В милицию ходить тоже незачем. Там считают, что Лизу убил маньяк, и пусть так оно и остается, потому что она знает, кто такие Каринины родители. Девчонка все равно избежит правосудия, а у Виталика с мамой могут возникнуть очень серьезные неприятности. Не надо рисковать, потому что это все равно ни к чему не приведет. Они слишком слабы, чтобы выступать против Корсунских, тем более нет никаких доказательств, кроме слов Виталика.

Если он начнет упорствовать, то добьется только того, что загремит в психиатрическую больницу, где ему поставят такой диагноз, что все пути к хорошей жизни окажутся закрытыми, да еще и накормят таблетками, так что он действительно станет дураком.

Нет, Лизу все равно не вернешь, уверила мама, а второго ребенка она не потеряет.

Виталик послушался и замолчал. Психиатрическая больница пугала его пуще смерти.

Со временем притупилось и горе, и чувство вины, и память о пережитом ужасе. Виталий убедил себя, что Лиза умерла сразу, когда Карина ударила ее камнем по голове, и он все равно ничего не смог бы изменить.

Мама переживала тяжелую депрессию, отца не было, и некому было сказать Виталику, что он изменился, стал замкнутым и робким, а сам он этого долго не замечал.