Мария Воронова - Судьба без обязательств

– Да, вероятно, мне стоит вам довериться, – умилившись их диалогом, кивнул полковник. – Все равно не скажу ничего хуже того, что уже написано.

– Только все по порядку и подробно.

Пестряков вздохнул и довольно долго молчал, постукивая пальцами по подоконнику. Выходила знакомая мелодия, но Зиганшин никак не мог вспомнить, какая именно.

– Мои родители дружили с родителями Карины Александровны, так что мы знали друг друга с детства, – сказал наконец Георгий Владимирович, – но, оба единственные дети, мы считали себя кем-то вроде брата и сестры, и, наверное, это помешало нам влюбиться друг в друга, когда мы выросли. Хотя родители только об этом и мечтали. Помню, моя мама была так счастлива, когда Карина захотела стать врачом, она, по-моему, больше сил приложила к ее поступлению в медицинский, чем к моему на юридический. Зато Каринина мама была без ума от меня и обещала взять к себе в фирму, как только я окончу универ. Вот такая вот идиллия. Мы с Кариной отлично ладили, но не думали ни о чем большем. И вот однажды я пришел к ней на день рождения, встретил Лизу. Влюбился, она ответила взаимностью. Вот, собственно, и вся история.

– Как долго вы встречались?

– Месяц и двадцать два дня.

– Недолго.

– Да.

– За такое время вряд ли у вас могли возникнуть мотивы.

– Да они вообще ни у меня, ни у кого возникнуть не могли! – воскликнул Пестряков. – Поймите, Лиза была девочка из очень простой семьи. Мать одна тащила ее и брата, так что Лизе приходилось подрабатывать медсестрой. Соответственно и выглядела она не так, чтобы грабитель почуял в ней хорошую наживу, и роковой красавицей тоже не была, чтобы кто-то убил ее из ревности.

Пестряков сглотнул и замолчал. Пальцы его снова начали выбивать дробь по подоконнику.

Когда пауза затянулась, Зиганшин кашлянул.

– Она была чудесная, – сказал Пестряков, – хорошая, светлая. Никто не мог желать ей смерти… Нет, никто. Мы с ней как познакомились, так почти не расставались, и, если бы что-то опасное происходило в ее жизни, я бы знал.

– Вы жили вместе?

Пестряков покачал головой:

– Если бы вы знали, как я ругал себя за то, что не предложил ей этого! Родители держали квартиру под парами, трясли ключами у меня под носом: «Сыночек, только женись, и сразу заселяйся вместе с молодой женой!» Я мог сразу привести Лизу, представить как невесту и поселить пока в той квартире хотя бы одну, чтобы ей каждый день не гонять на электричках. Но я испугался.

– Чего?

– Знал, что родители будут в шоке. Они очень хотели, чтобы я женился на девушке нашего круга, а Лиза… Да что говорить! Мы решили сначала подать заявление, чтобы они поняли, что у нас все серьезно.

– Подали?

– Да. И я сразу улетел на конференцию, а когда вернулся, то было уже поздно.

Ноги от сидения на полу стали затекать, Зиганшин поднялся и прошелся по кухне.

Итак, красавец Пестряков, мажор, звезда юрфака, вдруг влюбляется в невзрачную мышку, которую из милости притащила к себе на днюху подруга детства. Причем не просто проявляет снисходительный интерес, а делает предложение всего через месяц знакомства, подает заявление и готовится пережить шквал родительского негодования.

И помнит, сколько дней они были вместе. Кстати…

– Вы каждый день встречались?

Пестряков улыбнулся:

– Да. Специально не договаривались заранее, проверяли, судьба или не судьба.

– И?

– И каждый день была судьба. После занятий я ехал в мединститут, там искал ее и ни разу не было такого, чтобы не встретил.

– Ни разу?

– Нет.

– Припомните, пожалуйста.

– Да что припоминать, я знаю совершенно точно, что всегда провожал Лизу домой.

– А в выходные?

– Я сам к ней приезжал. Послушайте, если бы что-то было не так, я бы заметил. Один раз, правда, когда я встретил после института, она была грустная и какая-то растерянная, но сказала, что не поладила с преподом. Такое могло произойти, Лиза была очень умная и не умела это скрыть, когда нужно.

– Так…

Пестряков пожал плечами:

– Да просто они сцепились из-за какого-то клинического случая, и Лиза, поостыв, сообразила, что из-за ее несдержанности будут проблемы на зачете.

– А потом?

– Ничего. Назавтра она была уже в своем обычном настроении. Сказала, что, если этот индюк завалит, сдаст другому. Не о чем переживать.

– Вы так хорошо это помните? – удивился Зиганшин.

Георгий Владимирович улыбнулся, глядя куда-то в пустоту:

– Я все помню, – сказал он глухо, – каждую минуту каждого дня.