Валерий Лаврусь - Гималаи. Добрый пастырь Вовка Котляр

И заржали. Шутят. Понятно, чего же не пошутить?

Ослов и их погонщиков в Намче действительно много. От Луклы до Намче постоянно идут караваны, другого транспорта на этой высоте, кроме ослов, человека и вертолёта, нет. Выше от Намче идут дзо — гибрид коровы и яка. От 4500, рассказывают, идут яки. И снова человек. Яки доходят до 6500. Выше уже и вертолёты не летают. А ещё дальше идут только люди.

— А мы вас потеряли… — Резанова стояла измученная, усталая, с тёмными кругами вокруг глаз… Кислорода не хватает.

— Мимо прошли, — Равиль дышал как загнанный… Наш пастух нашёл их кварталом ниже. Так бы точно забрали в погонщики… Я вздохнул, забрал у Галины рюкзак и повёл в гостиницу, по пути рассказывая, как нас чуть не уложили в одну кровать. Она шла, кивала, но, кажется, совсем меня не слушала. Она настолько устала, что случись нам одна кровать, а Намгель нам уже номер поменял, она бы даже слова не сказала. Сидя на кровати, своей собственной кровати, она развязывала шнурки, а руки у неё мелко дрожали. Да и у меня они тоже потрясывались…

— Пошли-ка, Резанова, попьём кофейку… Съедим чего-нить… Сладенького… Авось полегчает. А?

Всё! Прибыли в столицу шерпов. Завтра день отдыха и акклиматизации. А ещё Володя обещал, завтра увидим Эверест. Если дымки не будет, а то весной…

— …Наступила весна, и нужно было думать, что делать дальше. У меня знакомые в Краснодаре, семейная пара: Рома и Ира… И вот Ира — она у нас такая краснодарская альпинистская мать — она просила мою жену отпустить меня в горы. Она вообще просила её меня отпустить: «Молодой же парень, ему нужно для себя пожить…» Это мне Ира потом сама рассказывала. И ещё она просила Лену Дзукоеву, руководителя клуба Climbing Club, принять меня стажёром-гидом. Лена отнекивалась, но потом согласилась взять на одну группу вторым гидом. Посмотреть, как я. Но это было бы аж только к июлю месяцу. А мне… В общем, ждать я не мог! Собрал рюкзак, взял палатку, денег немного: на дорогу, на кусок хлеба… и уехал на Эльбрус.

Поселился в палатке на 3800, на «Бочках». Две недели жил в палатке, за это время несколько раз сходил на Эльбрус для тренировки… Ну, чтобы чувствовать себя уверенным… Несколько раз сходил в одиночку в непогоду.

А потом у меня закончилась еда.

Чтобы сыр, сало, колбаса не испортились, я закопал их на метр в снег… В глубину! На метр! А когда ушёл в очередной раз на вершину, альпийские галки, наши эльбрусские галки… заразы, разрыли на хер этот метр снега и сожрали всю колбасу и сало… Только сыра немного осталось, как ни странно.

В районе «Приюта 11» жили англичане, я с ними до этого познакомился, мы сдружились, хотя по-английски я вообще не говорил. На уровне улыбок, жестов и пары фраз со школьных уроков общались. Хорошие ребята, замечательные! И когда они уходили, оставили мне кучу сухой английской еды. Я до этого ни разу не видел и не пробовал сублиматы, это сейчас мы в экспедиции берём…

— Тебе сверху «дали шанс». «Смотри, — сказали они, глядя на тебя, — совсем пропадает… Давай поможем!»

— Да. И в тот момент у меня уже реально было отчаянье… Деньгами там не пахло вообще. Никакими! Я ходил по фирмам и предлагал услуги… А меня отовсюду гнали. Один — теперь он мой хороший друг, руководитель фирмы Mountain Guide, Сергей Баранов, — когда услышал, что хочу поработать гидом, сказал: «Ты неконкурентоспособен».

Неконкурентоспособен… Типа, ловить тебе, Вова, на Горе нечего, здесь таких… Я эту фразу про неконкурентоспособность услышал, улыбнулся, но про себя подумал: надо дальше гнуть свою линию, тем более в будущем меня ждала пробная группа. Лена же обещала. Хотя, там тоже вилами на воде писано.

В общем, сижу я почти без еды… И через две недели замечает меня в палатке Асхат, по прозвищу Кукуш, его там весь Эльбрус знает. Хороший дедушка, голубоглазый, седоволосый, небольшого росточка, приятный дедушка… Я его теперь называю своим балкарским батей. Подходит и говорит: «Парень, ты чего тут живёшь?» — «Гидом хочу быть». А он: «Хватит фигнёй маяться, пошли ко мне в „бочку“, будешь мне помогать. Жить там будешь, чего ты в палатке? И еда там есть!» Так я попал к Асхату. Помогал ему отделывать «бочку» изнутри вагонкой.

А потом дядя Лёня, альпинист из Кисловодска, подогнал мне мою первую коммерческую группу. Сашу Логачёва, Костю Лаврентьева и их друга Андрея. Их троих я и сводил на вершину.

Не поверишь, через пять лет Костя Лаврентьев стал моим первым клиентом на Аконкагуа! Причём он меня не узнал. Я-то его узнал сразу. А он… Говорю: «Здравствуйте… Вы ходили на Эльбрус?» Он: «Да!» Я: «В 2010 году?» Он: «Да». — «У вас был гид, кучерявый такой… без зуба». Он: «Да. Вовой звали». Я говорю: «Это я!» (Смеётся.) Худой, маленький, кучерявый, беззубый гид! У меня тогда переднего зуба не было… Я потом и с Сашей Логачёвым много раз ходил, и этой весной иду на Казбек. А с Костей сейчас иду с севера на Эльбрус, в июне. И на Аконкагуа я с ними сходил. В общем, теперь уже покатались-поездили. А тогда это были мои первые клиенты.